The Sassoons: The Great Global Merchants and the Making of an Empire

Элиас был одним из первых евреев, въехавших в Китай после окончания Первой опиумной войны и поселившихся в одном из портов, где было разрешено жить иностранным торговцам. В последующие годы за ним последовали другие, и к тому времени, когда Элиас основал Шанхай в качестве основного центра фирмы в Китае, он стал одним из лидеров небольшой, но тесной общины, ответственным, вероятно, больше, чем кто-либо другой, за "сохранение идентичности" багдадских евреев, обосновавшихся в Шанхае. Даже находясь вдали от своих единоверцев, он старался соблюдать еврейские ритуалы; очевидно, каждого члена его семьи учили забивать цыплят в соответствии с еврейским законом, чтобы они могли есть кошерную пищу даже во время поездок в те регионы Китая, где евреев не было вообще. Как и в фирме его отца, никакие работы не проводились в субботу или во время еврейских праздников.

Хотя само их присутствие в Китае свидетельствовало о новых связях, возникших благодаря более активным проявлениям глобализации в XIX веке, жизнь в договорных портах была замкнутой. Иностранцы практически не общались с местными жителями, а жесткий свод правил диктовал их сегрегацию. Привилегированный правовой статус, которым пользовались экспатрианты , закреплял эту обособленность, и китайцы часто были для них невидимы. Даже торговля велась не напрямую, а через компрадоров, китайских агентов, которые были осведомлены о местной торговле и правилах и свободно владели местными языками. Сассуны, стремившиеся понять культуру и деловую практику всех регионов, в которых они вели торговлю, не смогли выучить ни одного из китайских языков.

К моменту раскола Элиас прожил в Китае четверть века. За это время он, вероятно, внес больший вклад в развитие фирмы, чем кто-либо другой, кроме своего отца, и после того, как он начал самостоятельную деятельность, он был полон решимости доказать всем, что он и его предприятие являются истинными наследниками наследия Дэвида. Поэтому его первым побуждением было не выделиться, а продемонстрировать преемственность. Возможно, поначалу это сыграло против него, поскольку клиенты и партнеры, особенно за пределами Индии, были сбиты с толку общим названием двух компаний, в результате чего китайцы стали различать их, называя первоначальную фирму "старым Сассуном", а E. D. Sassoon - "новым Сассуном". Следуя по стопам отца, Элиас сделал своего старшего сына партнером в новой фирме. Двадцатичетырехлетний Джейкоб был направлен в Китай за два года до раскола и хорошо зарекомендовал себя, расширяя бизнес в новых городах по всей стране. Его младшие братья последовали за ним, как только им исполнилось восемнадцать лет, и в течение следующего десятилетия четверо из них были направлены управлять различными отделениями в сети филиалов, очень похожей на систему, созданную их дедом. Только после того, как они отличились, их назначили партнерами компании E. D. Sassoon & Co. ( Не все быстро учились: Мейер, пятый сын Элиаса, прежде чем стать партнером, три года работал в разных местах). Элиас, как и его отец, верил в важность филантропии и всю жизнь жертвовал на благотворительность. Основав собственную компанию, он посетил Калькутту в 1868 году и сделал крупное пожертвование местному правительству на помощь бедным, и то же самое он сделал два года спустя во время визита в Мадрас. В Бомбее он помог основать еврейскую школу и внес вклад в строительство еврейского кладбища в городе.

На Элиаса повлияло воспитание, полученное от доминирующего отца, и он считал, что семья не оценила его огромных усилий по созданию бизнеса, и считал совершенно несправедливым, что Абдалла был коронован главой семьи после смерти их отца. Семейные трагедии сформировали его мышление, особенно в отношении религии и благотворительности. В конце 1868 года, спустя всего год после того, как Элиас порвал с семейной фирмой, его третий сын, Джозеф, внезапно умер в возрасте семнадцати лет. По данным газеты The London and China Telegraph, сын лег спать в добром здравии, но утром слуга нашел его мертвым. Для расследования были вызваны врачи и хирурги, которые сообщили, что причиной смерти стало "сильное засорение легких", вызванное "угольной печью, которая горела в комнате всю ночь". Смерть этого харизматичного и предприимчивого молодого человека потрясла иностранное поселение в Шанхае и еврейскую общину за его пределами. Это было первое испытание семейных связей после разрыва коммерческих. Семья собралась вокруг Элиаса и его жены Леи, чтобы выразить свои соболезнования и поддержку: "Его внезапная смерть в Гонконге причинила боль всем. Это судьба, и мы не в силах повлиять на нее". Даже Абдалла, опечаленный недавним расколом, выразил свою глубокую скорбь. Однако, что показательно, он не упомянул о своем брате: "Мы крайне опечалены смертью Джозефа. Жаль его потерянной молодости. Мы приложили много усилий, чтобы его мать не узнала об этом, когда она уплывала в Каир. Мы все должны быть сильными, чтобы перенести это тяжелое горе".