The Silent Woman: Sylvia Plath And Ted Hughes

Вскоре после публикации “Безмолвной женщины” в журнале “New Yorker» в августе 1993 года несколько человек, являющихся героями книги, написали мне с предложениями изменений и дополнений, которые нужно внести в текст американского издания, и некоторые их предложения я приняла. А вот Тед Хьюз хранил величественное молчание Поэта-Лауреата до тех пор, пока книга не вышла в Америке и не началась подготовка британского издания. Тогда, в письме от 11-го апреля 1994 г., он написал:

“Ваш рассказ частично неверен...Вы цитируете мое письмо Аурелии, в котором я спрашиваю у нее, как она относится к нашему намерению издать “Под стеклянным колпаком” в США. В начале 1970-х мне нужны были деньги, чтобы купить дом...Когда Аурелия в ответном письме объяснила свои чувства, я отказался от идеи покупки дома, хотя она написала, что решение о публикации оставляет на мое усмотрение. Письмо, в котором я ее успокаиваю, очевидно, не хранится в архиве, который вы изучали (иначе, очевидно, ваша книга была бы другой).

 

Далее Хьюз пишет:

“Кроме того, в этих архивах, очевидно, не хранятся письма, в которых объясняется, как роман “Под стеклянным колпаком” все-таки вышел в США, под маркой “Harper”, в следующем году, хотя я успокоил Аурелию, что книга не выйдет. Это - не одно мое письмо, письма Олвин и письма Фрэн Маккалоу, а также - копии ответов, которые делала Аурелия, отправляя письма. (Во всяком случае, иногда она делала копии). Где все эти письма?.

У меня этих писем нет. В 1971-м году кто-то попытался сжечь мой дом в Йоркшире (где я пытался жить в то время), сбросив в кучу все письма, накопившиеся за много лет, вместе с другими бумагами и одеждой - по куче в каждой из трех спален, а на вершине каждой груды - пишущая машинка, и каждую груду подожгли. В доме было слишком сыро (я тогда только что в него вернулся), огонь просто прожег дыры в полу, и россыпь угольев упала в комнаты этажом ниже. Но много материалов должно было сохраниться в бумагах Олвин: это был крупный кризис. И в архивах “Harper”, если американские издательства ценят свои архивы так же, как британские.

Что именно произошло: как-то в 1970-м году Фрэн Маккалоу выяснила, что на произведения, опубликованные не в США, а за границей, гражданином США, который потом умер, авторское право перестает распространяться в США через семь лет после смерти автора. Фрэн срочно написала нам тревожное письмо. Если роман “Под стеклянным колпаком” не будет немедленно опубликован в США в какой-то новой форме (с незначительными изменениями по сравнению с британским изданием) и таким образом не будет установлено авторское право в США, тогда, и т.д. Фрэн сообщила нам, что другое издательство планирует пиратское издание (как она подслушала).

Я объяснил всё Аурелии в письме. Думаю, Фрэн тоже ей всё объяснила. Аурелия, конечно же, написала ответ. Мы долго переписывались. Аурелия приняла факт: роман выйдет в США независимо от мнения кого-либо из нас. Единственный вопрос: кто собирается его издавать и кому будут принадлежать авторские права? Если не нам, значит - кому-то другому.

Неужели все эти письма исчезли из архивов? Как бы то ни было, вот таким образом роман “Под стеклянным колпаком” вышел в США...

 

Я ответила Хьюзу 23-го апреля 1994 года:

“Ваше письмо - очередная и наиболее наглядная иллюстрация невозможности охватить картину в целом и фундаментальной проблемы нарратива всеведения в литературе нон-фикшна. Если бы я прочла ваше письмо, в котором вы сообщаете Аурелии, что не будете издавать “Под стеклянным колпаком” в США, я, как вы выразились, написала бы совсем другую историю. Я только что обратилась в библиотеку Лилли, чтобы убедиться, что утраченное письмо действительно утрачено, что я не проглядела его каким-то образом (ужасающая мысль). Оно утрачено, как и все остальные письма по поводу возможного американского издания романа “Под стеклянным колпаком”. После письма Аурелии со словами “права на публикацию принадлежат вам” следуют письма, написанные уже после выхода романа “Под стеклянным колпаком” в США. (В эру телефонной связи никогда не знаешь, утрачены были письма или просто не написаны).