The Sound of Settling (ЛП)

Клаус первым берет кофе и делает большой глоток. Это не его четвертная порция «Клауса», но так же хорошо, как и все, что придумает Кэролайн.

Даже легкого толчка кофеина в его венах достаточно, чтобы он расслабился, а напряженные мышцы внезапно размякли. Это заставляет его задуматься, есть ли магия в кофе вообще, или только особые рецепты Кэролайн делают с ним такое.

— Не то чтобы я жалуюсь, спасибо, кстати. Но… Почему ты здесь?

Ее улыбка дрогнула, когда она сунула руку в сумочку и вытащила маленький бархатный футляр, который он подарил ей сегодня утром, положив его на стол.

— Это ты нарисовал? — спрашивает она.

Он перевел взгляд с коробочки на нее.

— Да.

— Прямо своими собственными руками?

— Ну, мой стиль требует, чтобы я скорее использовал ноги, — она хмурится, Клаус хихикает. — Да, своими руками. Точнее, правой рукой. Ерунда.

— Ерунда?! — с легким негодованием восклицает Кэролайн. — Клаус, это… Я не могу… Я имею в виду, не знаю… Ты действительно так меня видишь?

— Это вопрос с подвохом?

— Я не это имела в виду, — Кэролайн вздыхает, ее лицо искажается от разочарования, пока она ищет нужные слова. — Просто не знаю… То есть я смотрю на этот рисунок, и я… Красивая. Выгляжу, как… Муза или что-то в этом роде. Излучаю…

— Свет, — предлагает он.

Кэролайн застенчиво улыбается.

— Не думаю, что когда-либо видела себя такой.

— Ты не считаешь себя красивой?

— Нет, не знаю. Только не так. Наверное, по-другому.

— Кэролайн, — торжественно произносит Клаус. Он наклоняется вперед, ставит чашку и смотрит ей прямо в глаза. — Этот рисунок не передаёт тебя полностью. Он не захватывает твою сущность. Это слишком скромное изображение и, боюсь, я недостаточно талантлив, чтобы передать всё твоё очарование. Ты сильная, излучаешь энергию и жизнь. И ты… Самая красивая девушка, которую я когда-либо встречал.

Взгляд, который бросает на него Кэролайн, заставляет Клауса почувствовать что-то потустороннее, ее глаза горят эмоцией, которую он не может назвать, не осмелится.

Линия ее губ становится напряженной, как будто она пытается что-то сдержать. Внезапно ее глаза сияют ярче в слабом свете, и он понимает…

— Это ты… Почему ты плачешь? — спрашивает он, смущенный и почти раздраженный.

— Нет, — говорит она, вытирая слезы и убирая футляр в сумку.

— Кэролайн…

— Я веду себя глупо.

— Почему ты плачешь? — спрашивает он снова, более настойчиво.

— Потому что я счастлива.

Она натягивает на лицо широкую улыбку, которая совсем не вяжется с болью в её глазах. Клаус чувствует укол вины, хотя и не может сказать, что сделал не так.

— Ты не выглядишь счастливой, дорогая.

— Я просто боюсь. Мне очень понравился подарок и я пришла сюда, чтобы поблагодарить тебя.

— Не надо меня благодарить.

— Конечно, знаю. А теперь мне пора.

Кэролайн вскакивает, поправляя сумку на плече. Клаус вскакивает вместе с ней, пытаясь что-то сказать.

— Пожалуйста, не надо.

— Ты занят, я должна оставить тебя с твоей работой.

— Кэролайн.

— Клаус.

Она бросает на него взгляд, в котором слышится тихая мольба остановиться. Он подчиняется, его плечи опускаются в поражении. Можно с уверенностью сказать, что всё произошло не так, как он ожидал. Клаус был готов к тому, что ей может просто не понравиться подарок, но что он заставит ее плакать?

Кэролайн обходит кофейный столик и одним быстрым движением заключает его в объятия. Почти мгновенно руки Клауса крепко обхватывают ее за талию. Он зарывается лицом в ее волосы, вдыхая ее запах. От нее слабо пахнет молотыми кофейными зернами и чем-то более легким, сладким. Ваниль или абрикосы или летние дни под солнцем, когда он терялся в саду виллы, будучи ребенком.

Его сердце колотится в грудной клетке, бум, бум, бум. И на мгновение Клаус беспокоится, что она может это почувствовать, может заметить, как он взволнован, просто находясь так близко к ней, просто чувствуя, как ее тело прижимается к его. На одно блестящее, совершенное мгновение мир перестает двигаться, часы перестают тикать, и все стихает. Они окутаны этим чувством покоя, завершенности, и впервые за многие года Клаус чувствует себя здоровым. Сбалансированным. Будто он уходит от бездны, а не бросается в нее головой вперед. Клаус почти боится думать об этом, позволять себе просто чувствовать; это слишком похоже на искушение судьбы.

Ему приходится с трудом сдерживаться, чтобы не закричать, когда она отстраняется.

— Спасибо за рисунок, — тихо говорит она. — Это самая удивительная вещь, которую мне когда-либо дарили.

Клаус поднимает руку к ее лицу, обхватывает ладонью щеку, кончики его пальцев слегка касаются ее бархатной кожи. У Кэролайн перехватывает дыхание, напряжение сковывает мышцы, но она расслабляется в его прикосновении, как будто не может избежать этого.

Его взгляд падает на изгиб ее губ, желание взрывается внутри него, как фейерверк. Воздух мерцает вокруг них, как пар, и Клаус вдруг осознает глубину своего желания, насколько сильны плохо скрываемые чувства, которые он питает к этой женщине уже несколько месяцев. И все же… Пространство между ними кажется странно нежным.