The Story of Civilization 01

О сыновьях молились, а матерей вечно стыдили, если у них их не было; ведь сыновья могли лучше девушек работать в поле и лучше сражаться на войне, и в постановлении, которое не осталось без внимания, уже давно было прописано, что только сыновья должны приносить жертву предков. Девочки были обузой, ведь приходилось терпеливо растить их, чтобы в зрелом возрасте они уходили в дома своих мужей, трудились там и рожали работников для другой семьи. Если дочерей было слишком много, а времена были очень тяжелые, младенца могли без греха оставить в борозде, чтобы он погиб от ночного мороза или был съеден бродячими свиньями.95 Тех отпрысков, которые пережили опасности и недуги детства, воспитывали с нежнейшей привязанностью; пример заменял им удары в воспитании; иногда их на время меняли на детей из родственных семей, чтобы они не испортились от снисходительной любви.96 Дети находились в женском отделении дома и редко смешивались со взрослыми мужчинами до семилетнего возраста. Затем мальчиков, если семья могла себе это позволить, отправляли в школу и строго отделяли от девочек; с десяти лет их ограничивали в выборе партнеров мужчинами и куртизанками, а частота гомосексуальности и мужской проституции иногда делала этот выбор нереальным.97

Целомудрие превозносилось и строго соблюдалось в отношении дочерей, и прививалось с таким успехом, что китайские девушки, как известно, убивали себя, считая, что их обесчестило случайное прикосновение мужчины.98 Но не было сделано никаких попыток сохранить целомудрие в неженатом мужчине; напротив, считалось нормальным и законным, что он должен посещать бордели; секс (в мужчине) был аппетитом, подобным голоду, и ему можно было предаваться без какого-либо другого позора, кроме того, который в любом случае был бы связан с нескромностью.99* Снабжение женщин для удовлетворения этих потребностей уже давно стало в Китае привычным делом; знаменитый премьер-министр Тси, Куан Чун, устроил лупанар, где торговцы из других государств могли оставлять свои доходы перед отъездом домой.101 Марко Поло описывал куртизанок столицы хана Хубилая как невероятно многочисленных и восхитительно красивых. Они были лицензированы, регулировались и разделялись, а самые красивые из них бесплатно предоставлялись членам иностранных посольств.102 В более поздние времена появилась особая разновидность очаровательниц, известных как "девушки-певицы", которые, если это было предпочтительнее, вели образованную беседу с молодыми людьми или с респектабельными мужьями, принимавшими гостей. Такие девушки часто были сведущи в литературе и философии, а также искусны в музыке и танцах.103

Добрачные отношения были настолько свободны для мужчин, а добрачные связи с мужчинами были настолько ограничены для респектабельных женщин, что у них было мало возможностей для развития романтической любви. Литература о такой нежной привязанности появилась при Т'ангах, а некоторые признаки этого чувства можно найти еще в шестом веке до нашей эры в легенде о Вэй Шэне, который, пообещав встретить девушку под мостом, тщетно ждал ее там, хотя вода поднялась выше его головы и утопила его.104 Несомненно, Вэй Шэн знал лучше, чем это, но важно, что поэты думали, что он мог и не знать. В целом, однако, любовь как нежная забота и привязанность чаще встречалась между мужчинами, чем между полами; в этом китайцы согласны с греками.105