The Story of Civilization 01

Даже на это исключение она не согласилась. Поскольку священная традиция требовала, чтобы каждый египетский правитель был сыном великого бога Амона, Хатшепсут решила стать одновременно и мужчиной, и божеством. Для нее была придумана биография, в которой Амон спустился к матери Хатшепсут Ахмаси в потоке благоухания и света; его внимание было с благодарностью принято, и, уходя, он объявил, что Ахмаси родит дочь, в которой проявится вся доблесть и сила бога на земле.39 Чтобы удовлетворить предрассудки своего народа и, возможно, тайное желание своего сердца, великая царица изобразила себя на памятниках в виде бородатого и безгрудого воина; и хотя в надписях к ней обращались с женским местоимением, они без колебаний говорили о ней как о "Сыне Солнца" и "Владычице двух земель". Когда она появлялась на публике, то одевалась в мужскую одежду и носила бороду.40

Она имела право определять свой пол, так как стала одной из самых успешных и благодетельных правительниц Египта. Она поддерживала внутренний порядок без излишней тирании, а внешний мир - без потерь. Она организовала большую экспедицию в Пунт (предположительно на восточное побережье Африки), дав новые рынки для своих купцов и новые деликатесы для своего народа. Она помогла благоустроить Карнак, воздвигнув там два величественных обелиска, построила в Дер-эль-Бахри величественный храм, который спроектировал ее отец, и исправила некоторые разрушения, нанесенные гиксосскими царями старым храмам. "Я восстановила то, что было в руинах", - гласит одна из ее гордых надписей; "Я подняла то, что было недостроено с тех пор, как азиаты были посреди Северной земли, ниспровергая то, что было сделано".41 Наконец она построила для себя тайную и богато украшенную гробницу среди посыпанных песком гор на западном берегу Нила, в месте, которое стало называться "Долиной царских гробниц"; ее преемники последовали ее примеру, пока в холмах не было вырублено около шестидесяти царских усыпальниц, и город мертвых стал соперничать с живыми Фивами по численности населения. Вест-энд" в египетских городах был обителью мертвых аристократов; "уйти на запад" означало умереть.

Двадцать два года царица правила в мудрости и мире, а затем последовал царствование Тутмоса III, сопровождавшееся множеством войн. Сирия воспользовалась смертью Хатшепсут для восстания; сирийцам казалось маловероятным, что Дватмос, двадцатидвухлетний юноша, сможет сохранить империю, созданную его отцом. Однако в год своего воцарения Тутмос отправился в путь, провел свою армию через Кантару и Газу со скоростью двадцать миль в день и столкнулся с силами повстанцев у Хар-Мегиддо (то есть горы Мегиддо), маленького городка, так стратегически выгодно расположенного между соперничающими ливанскими хребтами на пути из Египта к Евфрату, что с тех пор и до генерала Алленби он был Ар-Магеддоном бесчисленных войн. На том самом перевале, где в 1918 году британцы разгромили турок, за 3397 лет до этого Тутмос III разбил сирийцев и их союзников. Затем Тхутмос победоносно прошел по западной Азии, покоряя, облагая налогами и взимая дань, и вернулся в Фивы с триумфом через шесть месяцев после своего отъезда.*42

Это была первая из пятнадцати кампаний, в ходе которых неотразимый Тутмос сделал Египет хозяином средиземноморского мира. Он не только завоевывал, но и организовывал; везде он оставлял смелые гарнизоны и способных губернаторов. Первый человек в истории, осознавший важность морской мощи, он построил флот, который держал Ближний Восток на привязи. Захваченные им трофеи стали основой египетского искусства в период империи; дань, которую он взимал с Сирии, дала его народу эпикурейскую легкость и создала новый класс художников, которые наполнили весь Египет драгоценными вещами. Мы можем смутно оценить богатство нового императорского правительства, когда узнаем, что в одном случае казна смогла отмерить девять тысяч фунтов золота и серебряного сплава.43 Торговля в Фивах процветала как никогда, храмы стонали от приношений, а в Карнаке возвышались великолепный Променад и Фестивальный зал во славу бога и царя. Затем царь удалился с поля боя, создал изысканные вазы и занялся внутренним управлением. Его визирь или премьер-министр говорили о нем, как усталые секретари говорили о Наполеоне: "Его величество был тем, кто знал, что происходит; не было ничего, о чем бы он не знал; он был богом знания во всем; не было дела, которое бы он не выполнил".43a Он скончался после тридцатидвухлетнего (по некоторым данным, пятидесятичетырехлетнего) правления, сделав египетское лидерство в средиземноморском мире полным.