The Story of Civilization 10

Национальное собрание, считая, что оно созвано для установления конституции королевства, восстановления общественного порядка и поддержания истинных принципов монархии, что ничто не может помешать ему продолжать свои обсуждения в любом месте, где оно будет вынуждено обосноваться, и, наконец, что где бы ни собрались его члены, там и есть Национальное собрание, постановляет, что все члены этого собрания должны дать торжественную клятву не расходиться и собираться вновь, где того потребуют обстоятельства, пока состояние королевства не будет установлено и укреплено на прочных основаниях; и что после принесения упомянутой клятвы все члены, и каждый из них в отдельности, должны ратифицировать это непоколебимое постановление своей подписью.67

Подписи поставили все, кроме двух из 557 присутствовавших депутатов и двадцати их заместителей; еще пятьдесят пять депутатов и пять священников подписались позже. Когда весть об этих событиях достигла Парижа, разгневанная толпа собралась вокруг Пале-Рояля и поклялась защищать Национальное собрание любой ценой. В Версале стало опасно появляться на улицах дворянам или прелатам; несколько человек подверглись рукоприкладству, а архиепископ Парижский спасся только тем, что пообещал присоединиться к Собранию. 22 июня присягнувшие депутаты собрались в церкви Святого Людовика; там к ним присоединились несколько дворян и 149 из 308 церковных делегатов.

23 июня представители трех сословий собрались в зале Menus Plaisirs, чтобы выслушать короля. Зал был окружен войсками. Неккер заметно отсутствовал среди королевской свиты. Людовик говорил недолго, а затем поручил государственному секретарю огласить свое решение. Оно отвергало как незаконное и недействительное предположение депутатов, объявивших себя Национальным собранием. Оно разрешало объединенное собрание трех орденов и индивидуальное голосование по вопросам, не затрагивающим сословную структуру Франции; но при этом не должно было быть сделано ничего, что могло бы нарушить "древние и конституционные права... собственности или почетные привилегии... первых двух орденов"; а вопросы, касающиеся религии или церкви, должны были получить одобрение духовенства. Король уступил Генеральным штатам право накладывать вето на новые налоги и займы; он обещал равенство в налогообложении, если за это проголосуют привилегированные ордена; он предлагал принять рекомендации по реформе и учредить провинциальные собрания, в которых голосование будет индивидуальным. Он согласился покончить с кортежем, казенными письмами, пошлинами на внутреннюю торговлю и всеми пережитками крепостного права во Франции. Он завершил заседание краткой демонстрацией власти:

Если вы оставите меня в этом великом предприятии, я буду работать один на благо моего народа..... Я буду считать себя единственным их истинным представителем. ... Ни один из ваших планов или действий не может стать законом без моего прямого согласия..... Я приказываю вам немедленно разойтись и завтра утром отправиться каждому в зал своего ордена для возобновления обсуждений".68

Когда король удалился, большинство дворян и меньшинство духовенства покинули зал. Маркиз де Брезе, церемониймейстер, объявил оставшимся депутатам, что такова воля короля, чтобы все покинули зал. Мирабо дал знаменитый ответ: "Месье, ... у вас здесь нет ни места, ни голоса, ни права говорить. Если вам поручено заставить нас покинуть этот зал, вам придется просить приказа о применении силы, ... ибо мы не покинем своих мест иначе, как под действием штыка".69 Это заявление было поддержано общим возгласом: "Такова воля Собрания". Де Брезе удалился. Местным войскам был отдан приказ очистить зал, но некоторые либеральные дворяне убедили их не предпринимать никаких действий. Рассказав о ситуации, король сказал: "Ну и черт с ним, пусть остаются".70

24 июня Юнг записал в своем дневнике: "Брожение в Париже не поддается воображению; десять тысяч человек были весь этот день в Пале-Рояле. ... Постоянные собрания там доведены до такой степени разнузданности и ярости свободы, что едва ли можно поверить".71 Муниципальные власти были не в состоянии поддерживать порядок, поскольку не могли положиться на местных "французских гвардейцев"; у многих из них были родственники, которые разъясняли им народное дело ; некоторые из этих солдат братались с толпой вокруг Пале-Рояля; в одном из полков в Париже существовало тайное общество, обязавшееся не подчиняться приказам, враждебным Национальному собранию. 25 июня 407 человек, избравших депутатов Третьего сословия от Парижа, собрались и заменили собой королевское правительство столицы; они выбрали новый муниципальный совет, почти все из среднего класса, а старый совет оставил им задачу защиты жизни и собственности. В тот же день сорок семь дворян во главе с герцогом д'Орлеаном перешли в зал Менус-плезир. Победа Собрания казалась несомненной. Сместить ее могла только сила.