The Story of Civilization 10

Многие факторы заставляли население переходить от волнений к действиям. Цена на хлеб раздражала домохозяек, и было широко распространено подозрение, что некоторые оптовики не пускают зерно на рынок в надежде на еще более высокие цены.76 Новые муниципальные власти, опасаясь, что голод перейдет в беспорядочное мародерство, отправили солдат для защиты пекарен. Для парижских мужчин главным было осознание того, что иногородние полки, еще не склонившиеся к народному делу, угрожают Собранию и Революции. Внезапное падение Неккера - единственного человека в правительстве, которому народ доверял, - довело гнев и страх населения до такой степени, что достаточно было одного слова, чтобы вызвать бурную реакцию. Днем 12 июля Камиль Десмулен, выпускник иезуитского факультета, а ныне адвокат-радикал, в возрасте двадцати девяти лет вскочил на стол у кафе де Фуа возле Пале-Рояля, осудил отставку Неккера как предательство народа и закричал: "Немцы [войска] на Марсовом поле войдут в Париж сегодня ночью, чтобы избить жителей!" Затем, размахивая пистолетом и шпагой, он призвал: "К оружию!"77 Часть публики последовала за ним на Вандомскую площадь, неся бюсты Неккера и герцога д'Орлеана; там некоторые войска обратили их в бегство. Вечером в саду Тюильри собралась толпа; полк немецких войск ворвался в нее, получил отпор в виде бутылок и камней, открыл огонь и ранил многих. Разогнанная, толпа вновь собралась у отеля де Виль, прорвалась внутрь и захватила все оружие, которое смогла найти. К бунтовщикам присоединились нищие и преступники, вместе они разграбили несколько домов.

13 июля толпа собралась вновь. Они вошли в монастырь Сен-Лазар, присвоили его запасы зерна и вынесли их на рынок в Ле-Аллес. Другая толпа открыла тюрьму Ла Форс и освободила заключенных, в основном должников. Повсюду люди искали оружие; найдя лишь несколько, они выковали пятьдесят тысяч пик.78 Опасаясь за свои дома и имущество, средние слои населения Парижа сформировали и вооружили собственное ополчение; в то же время агенты богачей продолжали поощрять, финансировать и вооружать революционные толпы, надеясь таким образом удержать короля от применения силы к Собранию.79

Ранним утром 14 июля толпа из восьми тысяч человек ворвалась в здание Отеля Инвалидов и захватила 32 000 мушкетов, немного пороха и двенадцать артиллерийских орудий. Вдруг кто-то крикнул: "В Бастилию!". Почему именно в Бастилию? Не для того, чтобы освободить заключенных, которых было всего семь; и вообще, с 1715 года она использовалась как место заключения для зажиточных людей. Но эта массивная крепость высотой в сто футов, со стенами толщиной в тридцать футов, окруженная рвом шириной в семьдесят пять футов, давно стала символом деспотизма; в общественном сознании она обозначала тысячу тюрем и тайных подземелий; некоторые кассиры уже требовали ее разрушения. Вероятно, толпу привел в движение тот факт, что Бастилия направила несколько пушек на улицу и Фобур Сент-Антуан, квартал, кипящий революционными настроениями. Возможно, самым важным было то, что в Бастилии хранились большие запасы оружия и боеприпасов, особенно пороха, которого у повстанцев было мало. В крепости находился гарнизон из восьмидесяти двух французских солдат и тридцати двух швейцарских гвардейцев под командованием маркиза де Лонэ, человека мягкого нрава.80 но, по слухам, чудовищно жестокого.81

Пока толпа, состоящая в основном из лавочников и ремесленников, сходилась к Бастилии, к де Лонэ пришла депутация из муниципального совета. Она просила его снять угрожающие пушки с позиций и не предпринимать никаких враждебных действий против народа; взамен она обещала использовать свое влияние, чтобы отговорить толпу от нападения на крепость. Комендант согласился и пригласил депутацию на обед. Другой комитет, от самих осаждающих, получил от де Лонэ обещание, что его солдаты не будут стрелять в народ, если не будет попытки насильственного проникновения. Это не удовлетворило возбужденное собрание; оно решило захватить боеприпасы, без которых его мушкеты не смогут противостоять ожидаемому продвижению иностранных войск Бешенваля в город. Бе-сенваль не хотел вступать в Париж, так как подозревал, что его люди откажутся стрелять в народ. Он ждал приказов от де Брольи, но их не последовало.