The Struggle for the Eurasian Borderlands. From The Rise Of Early Modern Empires To The End Of The First World War

Она была расширена и внедрена в Бакинскую и Карсскую провинции после их завоевания и включения в состав империи в результате русско-турецкой войны 1877-78 гг. В переработанном виде, с учетом заимствований из османского опыта, эта модель была использована при организации Туркестанского наместничества. Первый туркестанский наместник, генерал Константин фон Кауфман, пятнадцать лет прослужил на Кавказе под началом Воронцова. Там он стал протеже Милютина, который рекомендовал его в качестве администратора западных пограничных земель после польского восстания, а затем и генерал-губернатора Туркестана. Он представлял собой еще одно звено в сети военных администраторов в бордерлендах в этот период.

 

Османская империя

Завоевав Константинополь в 1452 году, османам удалось восстановить территориальную целостность Восточной Римской (Византийской) империи в ее максимальном объеме. Однако институты новой империи все еще несли на себе сильный отпечаток ее кочевого происхождения. Чтобы закрепить свои завоевания, султану Мехмеду "Завоевателю" необходимо было завершить уже начавшийся переход к централизованной административной и финансовой системе. Если говорить о проблеме в терминах османской историографии, то как можно было исправить разрыв между традицией гази-дервишей и стремлением дома Османа создать оседлое бюрократическое государство, разрыв, который привел к тому, что Кемаль Кафадар назвал "шизоидной ментальной топографией в османском политическом воображении по той же старой схеме, которая делит землю на основную область и uc [границу].Истоки этой дихотомии искали еще во времена правления Мурада I в XIV веке, особенно в 1360-х и 1370-х годах, когда вожди (беги) газисов во Фракии были назначены султаном управляющими границей" . В условиях растущего напряжения между представлениями о постоянных войнах и неограниченной экспансии, с одной стороны, и постоянными институтами, с другой, традиция гази постепенно ослабевала. При Мехмеде Завоевателе маргинализация гази резко усилилась.

 

Армия, администрация и реформа

Османские вооруженные силы превратились из пограничных налетчиков в традициях гази на границах Византии в XIV веке в одну из самых грозных регулярных армий Европы в XVI веке. Ключ к их ранним успехам лежал прежде всего в их способности сочетать собственные инновационные методы пороховой и военной революций с новыми технологиями и тактикой, заимствованными у их христианских противников. Во многом рост их военного мастерства был похож на рост военного мастерства кочевников Юрчен-Маньчжу в их войне с китайской империей Мин. Уже в конце XIV века османские правители продемонстрировали свое мастерство как в осадной войне против византийских крепостей, так и в тактике ведения боя. В то же время они завершили реорганизацию своих вооруженных сил, создав земли для службы (тимары), которые обеспечивали кавалеристов (сипахи), и систему набора молодых христианских юношей для службы в качестве невольников в пехотных отрядах или янычар (devs¸irme). На пике военного могущества Османской империи в XIII-XVI веках армия строилась вокруг этих двух формирований. Истоки обоих примеров связаны с адаптацией кочевого общества к османскому государственному строительству, чтобы содержать постоянную армию в условиях докапиталистической экономики.

Тимар не отличался от русского поместья. Она не была наследственной, а сохранялась лишь до тех пор, пока сипахи выполнял свои военные обязанности. Он имел право собирать налоги с крестьян, обрабатывающих его землю, которые не были крепостными, но пользовались своего рода постоянным правом владения, чтобы содержать себя и своих помощников. Путем завоевания и конфискации христианских светских владений и монастырских земель государство избавилось почти от всех пахотных земель, кроме тех, что были предоставлены религиозным фондам. Пока завоевывались новые территории, система тимаров и поддерживаемая ею кавалерия могли постоянно расширяться. Пока государство осуществляло свою власть, сипахи были привязаны к центру, а не к личным или местным интересам. Когда эти два условия менялись, основа государственной власти серьезно ослабевала186.