The Struggle for the Eurasian Borderlands. From The Rise Of Early Modern Empires To The End Of The First World War

Заключение торговых соглашений с Великобританией по поводу Транскаспийской границы открыло серьезные расколы в российской правящей элите. Отрезвленное военным поражением, царское правительство согласилось с идеей разделения Ирана на сферы влияния - предложение, выдвинутое лордом Керзоном в 1890-х годах. Дебаты развернулись по поводу определения сфер. Министр финансов В.Н. Коковцов предложил провести линию, определяемую реальными экономическими интересами России. Извольский поддержал его, но отказался признать особые интересы Великобритании в Персидском заливе, чтобы не давать Германии повода для продления железной дороги Берлин - Багдад до Басры на побережье. Генеральный штаб и военный министр руководствовались стратегическими соображениями и стремились расширить российскую зону до афганской границы. Дискуссия о сферах в Иране быстро переросла в обсуждение всего спектра англо-русских отношений в приграничных районах, включая Тибет, Афганистан и проливы.

На рубеже веков дипломатические шаги Великобритании, направленные на открытие пограничных территорий Тибета и замену давно установившегося китайского влияния, побудили пророссийски настроенных тибетцев искать противовес в Санкт-Петербурге. Когда британцы узнали о переговорах с участием Витте, Ламбсдорфа и Куропаткина о возможности открытия консульства на тибетской границе, лорд Керзон поднял общественную бурю, обвинив русских в стремлении заменить китайцев российским протекторатом. Британцы скептически относились к русским заявлениям о заинтересованности, ограничивавшейся защитой прав русских ламаистов и безопасностью научных экспедиций. В 1903 году индийская армия вторглась в Тибет и оккупировала его до 1906 года.

Русский генеральный штаб по-прежнему был обеспокоен британским господством над Афганистаном как стратегическим плацдармом. В 1873 году российское правительство заявило, что Афганистан полностью выходит из сферы его влияния. Но времена изменились. На рубеже веков британцы оказались втянуты в бурскую войну, что дало Санкт-Петербургу возможность установить прямые отношения неполитического характера с афганским правительством. Индийское правительство, всегда боявшееся тени медведя, опасалось, что эта просьба станет первым шагом к нарушению британской монополии на внешнюю политику амира. Русские ответили на тревогу британцев предложением провести переговоры. Как и переговоры по Тибету, они были приостановлены до окончания русско-японской войны.

В августе 1907 года, через месяц после подписания русско-японской конвенции, британцы и русские заключили соглашение по Ирану, Афганистану и Тибету. В Иране разделение сфер влияния отводило северную часть русским, а южную - британцам, при этом обе части разделяла нейтральная зона, где, по иронии судьбы, впоследствии было обнаружено большинство месторождений нефти. Правительства двух стран гарантировали выплату займов Русскому дисконтному и кредитному банку и Британскому Имперскому банку. Британия заверила, что не намерена менять политическую ситуацию в Афганистане. Она обещала использовать только мирные средства для осуществления своего влияния и не поощрять никакой антироссийской деятельности в стране; русские вновь признали, что Афганистан находится вне сферы их влияния. Они обещали вести политические отношения с амиром через британских посредников. Но российские и афганские пограничные власти были уполномочены решать местные вопросы неполитического характера, признавая тем самым проблемы контроля за передвижением через границу. Что касается Тибета, то обе стороны признавали суверенитет Китая, но особый интерес Великобритании также был признан в виде разрешения ее торговым представителям вести прямые дела с Лхасой. Были приняты меры для последующей эвакуации британских войск из района Чумби, который они заняли в 1904 году. Тегеран и Пекин были проинформированы об условиях конвенции в день ее заключения. Амир Афганистана отказался признать соглашение.

Англо-русское соглашение 1907 года подтвердило, что Иран постигла та же участь, что и Речь Посполитую более века назад. Из конкурента в борьбе за пограничные земли он опустился до уровня, когда стал пограничной территорией между имперскими соперниками. Между российскими и британскими государственными деятелями существовали сильные разногласия по вопросу о заключении договора. Его сторонники были ограничены горсткой людей с обеих сторон из-за противодействия влиятельных голосов, таких как Керзон и Витте, которые считали, что слишком многое было принесено в жертву ради соглашения. Но два министра иностранных дел, сэр Эдвард Грей и А.П. Извольский были готовы похоронить десятилетия вражды, чтобы предотвратить угрозу со стороны растущего коммерческого проникновения Германии, которое иранцы поощряли в качестве контртеррористической меры против англо-русской оккупации. Эти переговоры часто изображают последним этапом "Большой игры". Но вердикт был преждевременным.