The Struggle for the Eurasian Borderlands. From The Rise Of Early Modern Empires To The End Of The First World War

Убежденные, что вдвоем они смогут управлять внутренней политикой Ирана, российские и британские дипломаты попытались примирить шаха и его либеральных оппонентов в парламенте (маджлисе). Но вспышка революции в Азербайджане и восстание племен свели на нет их усилия. Россия и Великобритания укрепили свои вооруженные силы на границах Ирана. Сторонники шаха блокировали кавказских революционеров в Тебризе, подвергая опасности жизни иностранной колонии. Британцы предложили русским вмешаться, рассчитывая на временную оккупацию. Сначала русские колебались; некоторые министры и наместник Кавказа опасались, что их втянут в длительный конфликт с мирным населением. Когда русские ввели свои войска, чтобы занять Тебриз и Мешхед, англичане высадились на южном побережье. Каждый из них подавил повстанческое движение в своей зоне. Британцы эвакуировали свои войска, а русские установили график вывода войск. Но события в Техранхе изменили ситуацию. Шах, подстегнутый интервенцией, организовал контрпереворот против меджлиса и сместил его силой, используя свою верную казачью бригаду под командованием русского генерала. Внутренний порядок быстро ухудшился, как мы увидим в разделе, посвященном Ирану. Османская империя воспользовалась ситуацией, чтобы захватить территорию на границе с Ираном. Русские усилили свое военное присутствие и, к тревоге англичан, заняли всю их зону.

Российская оккупация стабилизировала внутреннюю ситуацию и обезопасила границу, но не дала никаких других преимуществ. И наместник Кавказа князь А.М. Дондуков-Корсаков, и министр финансов В.Н. Коковцов жаловались на большие расходы и нагрузку на армию и требовали хоть какой-то компенсации. Но максимум, что им удалось получить, - это концессию на железную дорогу от границы до Тебриза. Но и это оказалось недолговечным, когда Русский дисконтный и ссудный банк начал давать сбои, уступив часть своего финансового влияния англичанам.

Министр иностранных дел Сергей Сазонов надеялся перезаключить соглашение 1907 года, но момент был выбран неудачно. Иранская нефть только что стала важным источником для британского флота, который переходил с угля. Прибывший первый лорд Адмиралтейства Уинстон Черчилль энергично настаивал на нефтяной концессии и более активной роли британцев в Персидском заливе. Приобретя у частного концессионера Англо-персидскую нефтяную компанию, британское правительство стремилось расширить концессию на нейтральную зону и часть российской зоны. С этого момента соперничество между двумя державами в Иране было сосредоточено больше на нефтяных концессиях, чем на безопасности границ. Даже перед лицом растущего германского коммерческого проникновения две державы не смогли договориться о строительстве трансиранской железной дороги, которая связала бы Кавказ с Индией, как предпочитали русские, или с Персидским заливом, как настаивали британцы. Накануне войны между Россией и Великобританией возникла новая напряженность в связи с реализацией конвенции 1907 года в Иране, Афганистане и Тибете. Очевидно, что Большая игра не была закончена.

Устремления России к проливам оказались более сложным вопросом и привели к усилению напряженности в отношениях с Габсбургской монархией из-за пограничных территорий на юго-востоке Европы. Центральным пунктом "великой национальной политики" Извольского было получение согласия великих держав на исключительные права русских военных кораблей на проход через проливы. Хотя этот вопрос был давней целью российской внешней политики, он приобрел особое значение во время Русско-японской войны, когда Черноморский флот оказался заперт и не мог присоединиться к русским войскам на Дальнем Востоке, лишив их военно-морского присутствия в открытом море после потери Дальневосточного и Балтийского флотов в результате действий Японии. Извольский подговорил англичан во время обсуждения сфер влияния в пограничных районах Средней Азии. Главной целью русских дипломатов было избежать категорического "нет" на свои предложения, какие бы оговорки и условия ни выдвигали британцы в ходе переговоров о заключении некоего "соглашения". Учитывая их ожидания или их отсутствие, то, что они получили от сэра Эдварда Грея, можно интерпретировать по-разному, но вряд ли можно считать обнадеживающим. По мнению британцев, идея исключительного права русских военных кораблей на проход через Проливы не выглядела реалистичной. Чтобы подготовить британское мнение к такому развитию событий, кабинет ожидал от русских соответствующих уступок на переговорах по Центральной Азии и компенсации за любые изменения в режиме проливов в связи с этим. Обсуждение режима проливов можно было продвинуть только путем привлечения других держав, включая Османскую империю. Россия должна была взять на себя инициативу в поднятии этого вопроса.