The Trading Game: A Confession

"Слушай, ты уже не ребенок, мать твою. Я знаю, что ты потерял кучу гребаных денег. Но в этих книжках ты не найдешь ни пенни. Если хочешь знать, что происходит в мире, иди и посмотри на мир. Хотите знать, что происходит в экономике? Это пиздец. И ты можешь увидеть это везде, куда бы ты, блядь, ни пошел, приятель. Пройдись по центральной улице. Посмотри на все закрытые магазины. Посмотри на гребаных бездомных под гребаным мостом. Посмотри на рекламу в метро. Облегчение долгов, освобождение домов, облегчение долгов. Люди теряют свои долбаные дома, чтобы заплатить за детей. Иди домой и спроси свою маму о ее финансовом положении. Спросите своих друзей. Спросите мам своих друзей. Время книг, блядь, прошло, приятель. Ты, блядь, не ребенок. Ты уже здесь. Ты в высшей лиге. Посмотри на мир своими охуенными глазами".

И это было все.

Самое важное, что я когда-либо слышал.

В том году произошло еще несколько событий. Спенглер вернулся в Америку. Билли третий год подряд становится самым прибыльным трейдером в банке.

Спенглеру было резонно вернуться в Америку. К тому времени он уже почти три года жил без мамы. Ему становилось тяжело. Он оставил мне шведскую и норвежскую торговые книги, а также свою электронную таблицу, которой я продолжал пользоваться до конца своей карьеры. Датская книга досталась Снупи. Мы так и не побывали в Скандинавии.

В конце года, в знак признания того, что он заработал для банка немыслимое количество денег, высшее руководство назначило Билли доктором медицины. MD, или управляющий директор, - большая шишка в банковском мире, и большие шишки, вероятно, не хотели давать ее Билли, потому что он явно их ненавидел, но выбора у них не было.

В начале декабря по громкоговорителю объявляют имена новых докторов медицины. Они не говорят: "Все эти ребята стали докторами медицины", они просто говорят: "Этот парень, этот парень, этот парень и этот парень могут прийти в офис", и все знают, что это значит.

Мы зааплодировали, когда назвали имя Билли, но он ничего не сказал. Он просто положил газету и ушел.

Через час он вернулся к столу, держа в руке какой-то тяжелый стеклянный предмет. Вид у него был сердитый. Он сел на свое место и бросил его в урну, которая с грохотом упала, высыпав небольшую кучку использованных салфеток на мои ботинки.

Я уже собирался что-то сказать, но Билл прервал меня.

"Заткнись, Гал, ты, кокни".

Я подождал, пока он сходит в туалет, а затем вытащил предмет из корзины. Это был какой-то литой трофей - глобус, сделанный из тысяч крошечных пузырьков, вдутых внутрь большого стеклянного блока. В самом низу было выбито имя самого Билла:

"УИЛЬЯМ ДУГЛАС ЭНТОНИ ГЭРИ ТОМАС - УПРАВЛЯЮЩИЙ ДИРЕКТОР 2010"

Я вернул корзину в вертикальное положение и аккуратно положил в нее трофей.

Сразу после этого, ближе к концу года, Чак вызвал меня к себе в кабинет. Я решил, что он собирается провести что-то вроде "подведения итогов года".

Поскольку в том году я заработал гораздо меньше, чем в предыдущем, я был весьма разочарован своими результатами. Но мне удалось выкарабкаться из более чем четырех баксов убытка, поэтому я решил, что обзор будет неплохим.

Как только мы сели, Чак посмотрел мне прямо в лицо и извинился.

"Послушай, я просто хотел сказать тебе, что мне очень жаль. Мне очень жаль. Я должен был догадаться раньше, но, честно говоря, не понимал до сих пор".

Я посмотрела на Чака. У меня не было ни малейшего представления о том, о чем он говорит. На его лице не отражалась шутка. Он нахмурил брови, и я нахмурил брови.

"Я ничего не могу сделать. Я действительно ничего не могу сделать. Я разговаривал с отделом кадров и с руководством. Но они оба говорят, что ничего нельзя сделать. Это политика всей компании".

Я уже начал немного волноваться и прокручивал в голове список того, что это может быть. Но ничего не получалось.

"Слушай, мне очень жаль, что я ничего не могу с этим поделать. Но я просто хочу знать, ты в порядке?"

Я смотрела на Чака, а Чак разговаривал с космосом. Я пыталась прочитать в его глазах какую-то дополнительную информацию. Но не смогла.

"Простите, Чак, но не могли бы вы сказать мне, в чем дело?"

Чак раскинул свои огромные руки и недоверчиво рассмеялся.

"Конечно, Гэри, конечно, это твоя зарплата. Но, знаете, мы ничего не можем сделать. Это замораживание зарплат в масштабах всей компании!"

До меня постепенно начало доходить, что здесь происходит. Чак беспокоился обо мне и моей зарплате. Его беспокойство, похоже, было на базовом гуманитарном уровне. Моя зарплата составляла 36 000 фунтов стерлингов. Плюс бонус в 400 тысяч фунтов, разумеется.

"Я просто хочу знать, что с тобой все в порядке".

Некоторое время я смотрел на лицо Чака. Я думал о том, что все это значит. Парень не шутил. Я вздохнула и посмотрела вниз, на свои ноги. Я поднял руку и сжал костяшками пальцев бровь.

"Если честно, Чак, это довольно сложно".

Я подняла лицо от рук. Чак кивал. Было видно, что ему действительно не все равно.

Чак положил руку мне на плечо, пока я смотрела в окно.

"Не волнуйтесь, Гэри, мы посмотрим, что можно сделать".