The Trading Game: A Confession

Гарри продолжал наседать на меня, и я видела, что это происходит из лучших побуждений. В конце концов я сказал ему: "Хорошо, мы можем пойти на одну вечеринку". На Спичечной фабрике, где мы жили, должно было состояться что-то вроде летнего мероприятия. Одна девушка улыбалась мне в спортзале, так что я решил, что она пойдет. Я просто хотел показать парню, что во мне еще все есть.

Мы пришли туда, а она была там со своей подругой. Я взял с собой литровую бутылку Bacardi и спросил, не хотят ли они выпить. Оказалось, что хотят. Я не очень-то обаятелен, но если надо, то могу и отшить.

Мы вчетвером отправились в бар до раннего утра, уже после того, как я обычно ложилась спать. У меня заслезились глаза, и я подумала, что она нравится Гарри, так что я решила просто забыть об этом. Я спросила подругу, которая оказалась ее соседкой по квартире, не хочет ли она сходить в "Макдоналдс", а потом мы поехали домой на ночном автобусе. Я заснул, как только сел в автобус, а когда проснулся, она гладила меня по волосам.

Тем летом Снупи женился. Он не пригласил на свадьбу никого из нас, кроме Билла.

Снупи все еще делал ставки на восстановление экономики, а я сидел в углу и пытался убедить его, что этого не произойдет, когда подошел Чак и сказал: "Как тебе семейная жизнь?"

Снупи сидел, а Чак стоял прямо за ним, поэтому ему приходилось поворачивать шею.

"Эммм... Все в порядке, Чак, да. Все в порядке, все в порядке... Все хорошо!"

"Да ладно, что значит "хорошо"? Дайте мне немного деталей!!!"

"Я не знаю, Чак, что ты хочешь, чтобы я сказал? Это здорово! Я работаю весь день, прихожу домой, а она уже приготовила ужин... Это здорово!"

Чаку это не понравилось.

"Ну, что она тебе готовит?"

"Что значит, что она мне готовит? Каждый день она готовит что-то другое!"

"Ну... Что она приготовила тебе вчера вечером?"

Снуп ненадолго задумался.

"Вчера вечером... вчера вечером она готовила... макароны".

Лицо Чака скривилось, а лоб наморщился. Он почесал голову и посмотрел в сторону.

"Паста?", - недоверчиво спросил он. А потом: "Паста!?", еще раз.

Он уперся своим тяжелым весом в стол так, чтобы смотреть Снупи в глаза, и спросил с искренностью ребенка: "Паста... с карри?!?"

Мы со Снупи долго смеялись над этим, нам пришлось немного отойти от стола.

Это было второе последнее, что сделал Чак.

"В ней что-то есть. Я думаю, она волшебница".

Именно так Гарри описал ее однажды, когда был пьян. Девушка с вечеринки, та, что отвезла меня домой на автобусе. После этого ее всегда называли Волшебницей.

У волшебницы была белая кожа, огромные зеленые глаза и длинные прямые светлые волосы. В лунном свете она была бледно-голубой.

Я попытался объяснить, в чем заключается моя работа.

"Не похоже, что тебе это очень нравится", - сказала она мне.

"Что значит, мне не нравится? Конечно, мне нравится!"

"Если тебе это не нравится, ты должен просто уйти. Я бы так и поступил".

А потом я сказала: "Слушай, я не ищу ничего серьезного, понимаешь. Я не думаю, что пробуду здесь так долго. Мне нужно куда-то идти, и я не знаю, где это место. Думаю, тебе стоит найти кого-нибудь другого".

Чак позвал нас всех в комнату. На этот раз мне разрешили присутствовать в комнате, потому что я больше не была младшей по парте. За столом сидел Титзи.

Комната была залита солнечным светом. Чаку всегда удавалось получить лучшие комнаты. Там стоял длинный стол, во главе которого сидел Чак, а позади него было окно. Я стоял рядом с Джей Би. Напротив нас сидел Билл со Снупи. Остальные торговцы расположились вокруг.

Чак рассказал, что пару недель назад он заблудился по дороге домой. Чак сказал, что это был не первый раз, когда он заблудился. Но впервые об этом узнала его жена и отправила его в больницу. У Чака была опухоль в мозгу размером с теннисный мяч.

"Так что мне придется взять отпуск".

Я посмотрела на Билли, его глаза уже были устремлены на меня, и он продолжал смотреть на меня некоторое время, а Джей Би уперся локтем мне в плечо, и я почувствовала тепло его кожи через рукав.

"Но все в порядке. Врачи говорят, что могут ее удалить. Так что мне не придется так долго сидеть за столом".

И тут мой взгляд вернулся к темной тени Чака, очерченной окном, к его толстым очкам, широкой улыбке и стрижке, такой же, как у моего отца.

И это было последнее, что сделал Чак. Я больше никогда не видел Чака.

 

4

Кровать Уизерда находилась через сад от моей, тремя этажами выше, и я видел, как шевелились ее занавески, когда лежал в своей кровати. Мы ходили в Гринвич-парк и смотрели, как солнце заходит за небоскребы, с вершины холма, в центре мира.

"Когда ты говоришь, что тебе нужно куда-то идти, что ты имеешь в виду?"

"Не знаю. Я просто имею в виду, что мне нужно куда-то идти. Я не могу оставаться в этом месте всю жизнь".

"Куда ты пойдешь?"

"Я не знаю. Япония? Поплыть в Чили? Куда-нибудь подальше. Где-то не здесь".

"Все дело в той работе, не так ли? Ты ненавидишь эту работу. Почему бы тебе просто не бросить ее?"

Она не понимала. Внутри меня было двадцать девять миллионов долларов, и каждый из них кричал: "Ты не можешь бросить".