This means War (СИ)

Встав на колени, толкаю вперед пыльную раму ладонью, и, на удивление, она очень легко поддаётся. Заглядываю внутрь, но всё равно ничего не вижу. Я даже не знаю, как буду действовать, когда попаду внутрь и что буду говорить, если меня поймает киллер-красочник Найл.

Прикрыв глаза, делаю несколько глубоких вдохов и ложусь на живот, просовывая ноги в прямоугольный вырез. Такое чувство, что я лезу в пещеру к дракону на верную смерть.

Когда мое тело уже на большую половину внутри, а ребра больно режет от острого выступа, то я всё равно продолжаю держаться и упираться локтями в оконный проем, боясь опуститься вниз. Пытаюсь ступнями нащупать пол, но его нет. А вдруг здесь вообще нет пола? Вдруг это черная дыра, куда мальчики из Альфы приносят в жертву девственниц? Хотя тогда я не совсем подхожу для роли жертвы.

Мышцы на руках сводит от напряжения и, не выдержав, задерживаю дыхание, и, крепко зажмурившись, прыгаю вниз. Приземляюсь я с глухим звуком, словно упал мешок картошки, а не гламурный спецагент Эванс. Немного покряхтев, поднимаюсь на ноги и отряхиваю ладони о штанины.

Резкий луч света в глаза настолько ослепляет, что приходится инстинктивно прикрыть пальцами веки и тут же отвернуться.

— Эванс? — слышу я хриплый голос Гарри. — Какого хрена ты здесь делаешь, гребаная Нэнси Дрю?

— Пытаюсь спасти твою мерзкую задницу, — отвечаю я, потирая веки и пытаясь тем самым избавиться от мелькающих вспышек и разноцветных пятен, всплывающих перед глазами.

— Ты не права, у меня довольно-таки неплохая задница.

— Мы можем больше не уделять внимание твоей заднице?

— Ну, а чьей еще, не твоей же.

Глаза наконец привыкают к темноте, и Стайлс больше не светит мне в лицо, что не может не являться плюсом. Оглядываю свои ладони, которые покрылись легкими ссадинами, пока я пыталась плавно приземлиться.

Перевожу взгляд на Гарри, он, что и следовало ожидать, стоит напротив в темной толстовке и держит пневматическое оружие с краской и прикрепленным к нему фонариком, прицеливаясь в мою грудь.

— Попалась, — с улыбкой бормочет он, вскинув брови. — Думала, что мы настолько тупые, что оставим окно в подвал открытым? Это ловушка, деревня.

— Ты мог прикончить меня сразу, — вскидываю ладони вверх. — И сам ты деревня.

— Да вот узнал тебя по огромной заднице и кряхтению, решил, что замочу, глядя прямо в глаза.

— Так чего ждешь? — улыбнувшись, пожимаю плечами.

— Наслаждаюсь моментом, — немного помолчав, Стайлс тяжело вздыхает и откладывает свое смертоносное оружие в сторону, а затем протягивает руку вверх и дергает за шнурок.

Над моей головой загорается тусклая металлическая лампа, которая со скрипом качается из стороны в сторону, словно маятник, освещая тёмное помещение. С таким же успехом можно было зажечь свечу, от нее света и то больше, да и при том она не будет издавать неприятный жужжащий звук, как эта старая лампочка.

Оглядываю помещение и вижу недалеко от меня очертание настольного футбола, потрепанный диван и парочку кресел. У стены стоят стеллажи с хлопьями, чипсами и прочей ерундой. А дальше бочки с пивом для вечеринок.

— Что задумала? — спрашивает Стайлс, присаживаясь на подлокотник, видавшего на своем пути много, дивана.

— Я здесь с благими намерениями, — подхожу к игральному столу и хватаюсь за пластиковый рычаг. Поворачиваю стержень по кругу и наблюдаю за тем, как маленькие фигурки футболистов крутятся, словно мясо на вертеле. — Не ходите сегодня вывешивать флаг.

— Почему?

— Я не уверена, что произойдет что-то плохое, но лучше перестраховаться и не делать этого. В общем, это дружеское предостережение.

Гарри смотрит на меня какое-то время, а затем поднимается с места и встает с противоположной стороны стола.

— Я понимаю, что ты хочешь сказать, — тихо отвечает парень. — Но ты же понимаешь, — Стайлс берётся за рычаг и посылает крошечный футбольный мячик на мою сторону поля, — насколько серьезно и рискованно то, что ты сейчас делаешь?

— Рискованно то, что среди ночи я пришла поиграть в футбол с врагом номер один в самое сердце его логова с ужасным освещением? — пытаюсь отшутиться и отправляю мячик на сторону Гарри.

— Эванс, — он тяжело вздыхает и упирается ладонями в край стола, — я уже говорил о том, что ты не умеешь шутить? Так вот ещё ты не умеешь шутить вовремя. Это, знаешь ли, — пожимает плечами, — тоже искусство. Этому нельзя научиться, с этим талантом рождаются.

— Будешь меня судить? — спрашиваю я, поднимая взгляд.

— Нет, просто хочу понять.

— Сейчас я делаю то, — натянуто улыбнувшись, пожимаю плечами, — что считаю правильным на данный момент.

— Но ведь ты даже не знаешь, случится ли что, и всё равно пришла?

— Ну, я же здесь. Вот и ответ на твой вопрос.

— Ты смелее, чем я думал, — хмыкнув, Гарри следит за тем, как я безуспешно пытаюсь загнать мячик в его ворота. — И играешь хуже, чем я думал.

Издав смешок, хватаю крошечный мяч пальцами и вручную закатываю его в ворота.

— Но ты ведь здесь, не только потому, что считаешь это правильным, — скрестив руки на груди, он облокачивается бедром о край стола. — Ты здесь потому, что испытываешь симпатию к кое-кому.