This one. Книга третья. Путь к бродяге (ЛП)

– Оро, то есть… Они хотели допросить сего недостойного о событиях прошлой ночи. У Сайго-сана присутствовал Танака-сан, и он засвидетельствовал, что сей недостойный сопровождал Сакамото-сана в одиночку, а затем Сайго-сан потребовал рассказать, что произошло. Он был зол, и больше чем обычно. На этот раз из его уст звучали угрозы. Он и руководство Сацумы предположили, что, возможно, сей недостойный убил Сакамото-сана. Сей недостойный, конечно, отрицал это и сказал правду о том, что произошло. Кидо-сан доверился слову сего недостойного, вот что.

Кеншин объяснял медленно, делая небольшие паузы, чтобы собраться с мыслями. Он пытался сделать все, чтобы все произнесенное воспринималось так, будто не имеет большого значения, что для беспокойства нет причин.

Казалось, этот маневр сработал. Весельчак освободил его от своей болезненной хватки и резко, почти судорожно, выдохнул. Хидэёси же просто кивнул, но его глаза все еще смотрели с подозрением.

Не идеальное, но наилучшее объяснение, которое смог дать Кеншин в данных обстоятельствах. Кацура-сан прикрыл его, пожертвовал лицом среди своих соратников и проблемных союзников, утверждая, что слову Кеншина можно доверять.

Но факт оставался фактом: из-за этого происшествия могли покатиться головы.

Убийство такой важной фигуры, как Сакамото-сан, стало серьезным препятствием на пути восстания и стало причиной нестабильности в их и так непрочном союзе с Тосой. Ситуация и так достаточно плоха, но если просочится хотя бы намек на то, что легендарный хитокири Баттосай Чоушуу несет ответственность за инцидент, он распространится как лесной пожар и посеет гнев и недоверие между Сацумой и Чоушуу.

Руководство Сацумы уважало Сакамото и отдавало предпочтение ему как посреднику. Он свел за столом переговоров самые непримиримые провинции, и в результате альянс Сацумы и Чоушуу считался его величайшим достижением. Слухи, особенно этот слух – и неважно, сколько человек это будет отрицать – рискует разрушить все, над чем они работали, и может повредить или даже расколоть альянс Сацумы и Чоушуу.

Без поддержки Сацумы революция может потерпеть неудачу.

Кацура-сан знал это. Кеншин знал это. И все же его лидер утверждал, что его слово заслуживает доверия, что этот опасный слух все еще может быть похоронен, едва родившись.

На встрече Накамура и довольно много лидеров Чоушуу держались непоколебимо, их присутствия ки роились, как мухи внутри их тел, но когда наступил перерыв для обсуждения, поползли шепотки. Кеншин сильно беспокоился из-за ситуации в целом и из-за более ранних слухов, утверждавших о его безумии, и усилил свой слух, подслушивая их взволнованные частные разговоры.

Среди руководства Чошуу слишком многие ставили под сомнение его авторитет, полезность и утверждение Кацуры-сана о его надежности.

Гнев Сайго-сана заставил их волноваться до такой степени, что не один, не два, а почти все они были готовы отдать хитокири Баттосая Сацуме для спасения лица, чтобы доказать, что Чоушуу не санкционировали убийство Сакамото-сана. Так что, если его признают ответственным, не было никаких сомнений в том, что он останется один.

В конце перерыва, когда Кеншин и его лидер как раз собирались пройти в зал заседаний, один из соратников Кацуры-сана, высокопоставленный человек из провинции, остановил их и выразил свою озабоченность:

– Кидо-сан, эта революция стоит больше, чем жизнь одного человека. Если Сайго-сан не удовлетворится вашим словом, отдайте ему своего хитокири.

Кацура-сан сделал паузу, а затем ответил:

– Я приму ваш совет к сведению.

Встреча продолжалась несколько часов, но в конце концов, когда компромисс был достигнут, никто не был рад этому. Кеншин должен будет вернуться в свой отряд, как будто ничего не случилось. Слухи будут подавлены в корне. А Сацума… нет – Сайго-сан и остальная часть присутствующих лидеров Сацумы потребовали доказательств и чего-то осязаемого, чтобы показать добросовестность Чоушуу, что привело к всевозможным материальным и нематериальным уступкам.

Чоушуу потеряли слишком много.

И еще: если бы Сайго-сан не успокоился благодаря холодной логике Кацуры-сана, заявившего, что такое убийство принесло пользу только Бакуфу, а обвинение хитокири Баттосая в этом убийстве это подарок, о котором можно только мечтать, и если бы Кацура-сан не был готов отдать так много ради возмещения ущерба, чтобы сохранить лицо и попытаться доказать свою благонадежность…

Вполне возможно, что Кеншин сейчас был бы на голову короче.

Или дезертировал.

Кеншин не знал, действительно не знал, смог бы принять смертный приговор за поступок, который не совершал, ради политики. Он не был самураем, что бы ни писали газеты и что бы ни говорили слухи. Он не верил в древний кодекс чести и убеждения самурая, и не похоже, что его смогли бы заставить совершить сэппуку, как это делали многие Ишин Шиши, когда это требовалось от них в первые дни революции.

Но опять же, если бы это был единственный способ спасти союз Сацума-Чоушуу, если бы Кацура-сан попросил его об этом… Что важнее, его жизнь или революция?