This one. Книга третья. Путь к бродяге (ЛП)

Кеншин бросил осторожный взгляд на девушку, что сидела слева от него. Она выглядела и вела себя так, как следовало ожидать от девушки ее статуса и профессии. Ее манеры не были изысканными и элегантными, ничего подобного тем утонченным куртизанкам, которых он видел, когда сопровождал Кацуру-сана на встречи руководства Ишин Шиши, или тем гейшам или майко, которых видел, когда собирался навестить леди Икумацу.

Эта девушка была… проста в проявлении своего внимания. Ее улыбка была кокетливой, ее взгляды оценивающими, ее жесты приглашающими, и любые ее прикосновения не несли никакого особого значения для нее, были лишь средством для достижения цели.

Так что, пока игра в их группе продолжалась, и девушка слева начала двигаться поближе к нему – наклонилась, провела пальцами по его левой руке – Кеншин позволил ей касаться себя. Он ничего не говорил, не давал даже намека на протест, даже когда она подобралась ближе.

У него не было к ней никакого интереса.

Как ни жестоко это было с его стороны, но он только хотел узнать, сможет ли терпеть ее прикосновение. Посмотреть, сможет ли она вызвать в нем хотя бы намек на волнение или желание.

В их маленьком раю с Томоэ близость была такой легкой, такой естественной… самой совершенной на свете вещью. Боги, как он скучал по этим моментам близости с ней, когда ее темные глаза расширялись, а молочно-белая кожа блестела от пота. И ее груди – о, он так любил ее груди: ласкать их, ощущать их мягкость, целовать и покусывать ее дерзкие соски, когда они блестели от его слюны, покрасневшие и твердые.

Мягкий изгиб груди прижался к его левой руке, и Кеншин прикрыл глаза, пытаясь сосредоточиться на ощущениях.

Тогда ему немного нужно было, чтобы жидкий огонь потек по его жилам. Все, что было необходимо, это ощущение ее мягкой кожи или ее сбивающееся от желания дыхание.

– Вы очень красивый мужчина, благородный господин, – хрипло прошептала девушка ему на ухо. Ее теплое дыхание щекотало его шею, ее пальцы пробежали по его плечу, скользнули по спине, а затем она обвила его рукой, заключая в объятия. И вдруг желчь поднялась к горлу, омерзительные мурашки побежали по коже, и крохотные волоски на загривке встали дыбом.

Это было в сто раз хуже, чем от самых смелых попыток Макото. Кеншин сглотнул, пытаясь удержать дыхание, пытаясь сдержать чувство отвращения.

О боги, почему так? Почему намного хуже, чем с Макото?

Он думал, что может справляться с домогательствами весельчака, потому что его никаким образом не привлекал этот идиот. Прикосновение мужчины должно быть более отталкивающим, чем прикосновение женщины, не так ли?

– Скажи, милашка, мне интересно, есть ли у тебя девушка в городе, или кто тот человек, кому ты носишь цветы? – спросил Макото, сидящий справа от него, и наклонился ближе.

Кеншин хотел вздохнуть, но горло словно что-то перекрыло, блокируя дыхание…

А люди смотрели на него, ожидая его ответа.

Холодный пот потек по лбу, пока он старался подавить волну паники, угрожавшую захлестнуть его с головой. Дыши! Просто дыши! Ты не можешь потерять разум! Ты не можешь!

Но почему, черт его побери, Макото решил вспомнить о ней сейчас?

Ярость всколыхнулась в нем, он обхватил пальцами рукоять катаны, ища что-то жесткое, за что мог бы зацепиться. У него не было никакого намерения делиться своими драгоценными воспоминаниями ни с кем из этих людей.

– Оро, так, ничего, – пробормотал он, пряча глаза за длинной челкой, пытаясь казаться бесстрастным. – Просто кое-кого сей недостойный старается посещать так часто, как возможно, вот что.

– Вы покупаете вашей подруге цветы? О, как романтично! Вы бы купили цветы для меня? – Девушка потянулась, чтобы отвести его длинную челку в сторону, и обхватила его левую щеку.

Так же, как всегда делала она.

Чувство отвращения стало настолько сильным, что Кеншин не выдержал и вскочил на ноги, освобождаясь от ее липких объятий, и зарычал:

– Она была моей женой, и она умерла!

Все словно остановилось в этот момент.

Девушка смотрела на него снизу вверх, распахнув потрясенные глаза.

– Этот шрам…

– Жена?! – воскликнул Макото. – Ты был женат?!

А Кеншин… не мог справиться с эмоциями. Просто не мог. Все смотрели на него так, словно он сошел с ума. Ему нужно было уйти. Но он не мог. Не было возможности скрыться. И он закрыл лицо руками и пытался справиться с дыханием: вдох и выдох, вдох и выдох… отчаянно стараясь отрешиться от мира и взглядов, прикованных к нему.

Но потом он почувствовал ки Хидеёси, слабую, теплу, но взволнованную.

– Кеншин, ты в порядке?

И этого присутствия кого-то хорошо знакомого оказалось достаточно, чтобы собраться, сбить панику, достаточно, чтобы поднять взгляд на друга.

Хидеёси был рядом. Кеншин был не один.

– Я… я прошу прощения, – прошептал Кеншин, заливаясь краской стыда. Сейчас он действительно мало напоминал нормального человека. Но присутствия Хидеёси было достаточно, чтобы он смог сориентироваться и осознать, что лицо все залито холодным потом. Он насухо вытер его рукавом, онемев от смущения и стыда.