Тяпкатань, российская комедия (хроника одного города и его народа)

кто был он и кем стал и есть сейчас

Т.Я. Озорновский до вступления своего в монастырь был очень живым и отчаянной жизни человеком. Старожилы поговаривали (а они знали и знают если не всё, то близь того много), что он есть прямой потомок знаменитого болярина и разбойника Тяпки Якова, основателя монастыря и города, по материнскому роду. Всё прошлое Т.Я., как и его дальнего пере́дка, очень пестро и темно. Сын тяпкатаньского мещанина, барышника-лошадника-цыгана Якова Озорновского, он ушёл от батьки с маткой 14 лет от роду. Неожиданно вернулся. Неожиданно вернулся к родным 23 лет и что и где он делал и чем жил никому по сю пору неизвестно. Полиция его тогда не жаловала, тайно подозревала, но явно не гнала. Явившись и устроившись писцом у нотариу́са Беневоленского, женился со страшным скандалом на внучке разорившегося и потерявшего графство дворянина Шереметева, Николая Патриотовича, помещика нашего уезда¹⁷, – Ангелине Юрьевне Шереметевой, институтке – отказавшись от материальной поддержки Шереметевых и их протекции. Как вышеупомянуто, он работал тогда у нотариуса Беневоленского писцом-клерком и подрабатывал сочинением просьб, прошений, вплоть до высочайшего имени. Занимался также ходатайствами и веде́нием разных запутанных дел в судах, а также фотографией (снимал с живых и мёртвых) и охотой на птиц зверей и рыб (как Э. Багрицкий¹⁸). Не был чужд и разным коммерческим аферам. Жил очень недурно материально, обожествлял жену, сдувал пылинки с неё, одевал от Мюр Мерилиза¹⁹ из Москвы, как графинюшку, лелеял её, выписывал журналы, книги и луковицы заморских цветов и растений для их дома. Купил ей очень хороший рояль и арфу, на которой, впрочем, играл сам. Не пил, только курил осмоловский высший сорт А²⁰, по особому заказу в длинной курке папиросах (гильзах). Потом – трагически потерял её, умершую от укуса гадюки, занесённой из лесу в кошёлке малины хорошовскими бабами. Стал пить страшно, пропал без вести, слыхали о нём легенды, будто вольничал он с лесными братьями, как его прапрадед-пере́док, Тяпка, бил и разорял богачей, помогал щедро бедноте. Потом появился у нас опять нежданно, 48-летним²¹, с бородой как Леонардо да Винчи²², все рыжей в золоте, ушёл в монастырь, постригся в монахи и стал иереем монахом, иеромонахом. Занялся натуралистическими работами, устроил опытную лабораторию, поднял плодовое хозяйство, животноводство и рыбоводство до неслыханных размеров. Стал переписываться с Мичуриным, ездил к нему и завёл ещё у себя и небольшой телескоп, оборудовал метеорологическую станцию, а также пункт отбора целебных трав и растений. Прогремело и его имя вплоть до зарубежа. Он получил несколько раз высшие награды на выставках у нас и за границей. Монастырь, глохнущий было, оживился и вновь зацвёл. И тут, в предпоследний расцвет сил и дней Т.Я. Озорновского, он встретился с Волександрой Васильевной Чудилиной, раскрасавицей-умницей, игрицей на гармониях всех систем мира – и стал бывать знатным гостем в доме В.И. Чудилина, Дворянская (Большая) и угол Тульской, собств. дом 13/1²³. Вот тут он опять схоронил свою вторую и последнюю неземную любовь: 1894 г. 22 октября²⁴ умерла Волександра Васильевна и он хоронил её соборне – о. Дмитрий Небеснов, протоерей Новособорний²⁵; о. Михаил Добротворцонровов, Старособорний, приходский протоиерей, венчавший её на муку²⁶; о. Иоанн Замятнин, Покровский поп, академик, закомутчитель и у него сын писатель²⁷; о. Поволаклий архимандрит монастырский²⁸; Ворисий – игумен²⁹; о. Иван Рождественский, поп³⁰, и о. Иоанн Златоустов, протоиерей с набедренником, священник Подгорней церкви во имя блядницы Магдалины Марьи³¹. Это событие потрясло его страшно, но без гибельных и роковых последствий первой потери.

А революция-Октябрь пришла для него странно: как радостное утро. Сан он снял легко, и вошёл в штатское платье совершенно свободно, только Леонардовинчевская бороди́на, теперь с брызгами и сталактитами изморози, выдавала его сан и осанку. И в новообразовавшемся из монастыря совхозе он стал незаменим: все его брюсовские³²-мичуринские затеи оказались впору и во время, и приняты были и освоены с восторрррргом!!! – Т.Я. Озорновский стал вождём и двигателем большого агрикультурного дела и хозяйства³³. И стрелка времени циферблата радостного октябрьского утра в настоящее время передвигается к

1 9 2 4

г о д у

Место: Совхоз имени Луначарского – Новый Тяпкатань – бывшие покои Ворисия, последнего игумена Святотроицкого мужеского монастыря. Из окон – вид: околачивается в глазах статическая фигура – Церковь св. Илии, 1540 году³⁴, музейная цаца: цыц-цыц!! от Отнаробраза³⁵.

История о весёлом разговоре,

рассказанная автором сей хроники, Т.В. Чурилиным, в полном уме и твёрдой памяти, при 2-х свидетелях: Рониславе Корвинской³⁶ и Якове Лебеденском³⁷, свойственниками ему по любви к атомному ядру³⁸ и всем последствиям, с ним связанным.