Тиара скифского царя

Николаевский помещик Павел Иванович Рыльцев, маленький, тщедушный, с редкими, уже седыми волосами на круглой головенке, лицом, на котором морщины безжалостно оставили продольные и поперечные борозды, сидел на балкончике своего небольшого особнячка и с удовольствием пил чай со сливками, закусывая крендельками с яблочным повидлом, обильно посыпанными сахаром.

Рядом с ним лежала толстая книга Николая Михайловича Карамзина в кожаном переплете, которую он вот уже неделю читал запоем, – «История государства Российского».

Закрывая глаза от блаженства, вызванного вкусным завтраком (его горничная Аксинья, полная дородная женщина, щекастая, румяная, с толстой русой косой, умела угодить барину и любовнику – ох, какой она была сладкой и горячей в постели!), Павел Иванович думал, что благодаря Карамзину узнал много нового и интересного даже о себе.

Теперь он не сомневался, что его дворянский род очень древний и произошел не от кого-нибудь – от самих Рюриков и скифских царей. А это чего-то да стоит. Можно будет при случае похвастаться перед другими помещиками. Да, среди них, несомненно, есть побогаче, но никто не имеет такую богатую историю своего рода.

Павел Иванович чувствовал, как по его жилам течет кровь коронованных особ и влечет к просвещению несчастных аборигенов.

Он отправил в рот очередной крендель и подумал: «Да и такую горничную не каждый имеет».

Когда Аксинья зашла на балкончик с новой порцией крендельков, он схватил ее полную белую руку и прижал к губам.

Женщина не отдернула ее, жмурясь, как кошка. Она не пылала страстью к этому человечку ниже ее на голову, но по-своему любила его и понимала, что от ее поведения многое зависит, прежде всего ее будущее.

Разумеется, Павел Иванович никогда не женится на ней. В последнее время Аксинья укрепилась в этой мысли: он постоянно напоминал ей о древности своего рода.

Ее устраивало и положение любовницы, но оно всегда было довольно непрочным. Барин не любил бывать в обществе, больше сидел на балкончике или в саду с книгой и поэтому еще не познакомился с женщиной, которую был бы счастлив назвать женой. Как только это произойдет, новая барыня выгонит Аксинью – в этом горничная не сомневалась. И тогда придется возвращаться в деревню, в нищету.

– Хорошие крендельки-то получились? – ласково спросила горничная, погладив барина по плечу. – Вы знаете, я сама делала, нашей кухарке не доверила. И вообще, зачем нам кухарка? Вам же нравится, как я готовлю.

Барин хлопнул ее по толстому заду, прошелся взглядом по полной груди: