Тиара скифского царя

– Эй, полегче с ней, – неожиданно заступился Парамонов. – Куда-куда, а в полицию она не пойдет. И не смей ее обижать, а не то вместе нам не работать.

Игорь сник, опустил голову. Он не ожидал, что человек, считавший эту жалкую серую мышь вокзальной проституткой, встанет на ее сторону. Что ж, сейчас он сыграет по его правилам.

– Тебе действительно лучше поехать домой, – сказал Сергей, дотронувшись до локтя Лизы. – Мой шофер отвезет тебя. Остальные вопросы мы решим сами.

Женщина кивнула:

– Ладно, как скажете.

Подходя к воротам, она оглянулась на мужчин, оживленно обсуждавших в беседке детали ограбления и убийства.

Внутренний голос разрывался от возмущения, требовал, чтобы она порвала с Игорем немедленно. Но женщина не могла этого сделать. Сергей хорошо изучил ее за годы совместной жизни. Если она оказывалась с кем-то рядом, то шла с ним до конца.

Глава 35

Николаев, 1892 г.

Сдержав слово и навестив Павла Ивановича через три дня (они говорили и говорили обо всем на свете, Аксинья, потная и разгоряченная, сверкая большими глазами, только и успевала менять блюда и напитки), Шепсель стал частенько наведываться к Рыльцеву, которому показалось, что четырех часов явно маловато для общения.

Сидя на балкончике или в саду, под раскидистой сливой, под чириканье невоспитанных воробьев мужчины рассуждали об археологии, истории и литературе, и помещик впервые в жизни был так счастлив.

Наконец-то он нашел родственную душу! Пусть его новый приятель простой одесский или очаковский лавочник, мещанин, но какая голова, какой ум, какая начитанность!

Рыльцев всегда с сожалением провожал Гойдмана и с нетерпением ждал его приезда, черкая карандашом календарь, который теперь почему-то раздражал его. Впрочем, и старинные часы с хриплой кукушкой, висевшие в гостиной, по его мнению, тоже медленно отсчитывали время.

Сегодня Шепсель обещал быть к обеду, намекнул, что придет не один, а с очень интересным человеком, который не может не понравиться Павлу Ивановичу, и Рыльцев взглянул на карманные часы на цепочке, досадуя, что до обеда еще много времени.

Правильно, что он распорядился приготовить бараний бок с кашей. И его новый приятель, и гость ох как будут довольны: такое блюдо они вряд ли когда-нибудь кушали. Его готовили на кухне еще у его прабабки, а уж она понимала толк в блюдах, умела угодить, говаривали, и царским чиновникам, когда они случайно оказывались в ее усадьбе. От нее рецепт перекочевал к бабке, потом к матери и дошел до него. А он намеревался передать его своей жене – ведь женится же когда-нибудь – и будет собирать у себя лучшее общество, достойное его родословной.

Когда раздался звон дверного колокольчика и бойкая служанка Мария бросилась встречать гостя, Рыльцев бросил мимолетный взгляд в зеркало, остался доволен своей аристократической внешностью (породистым лицом, гордой осанкой, орлиным носом) и начал торопливо спускаться в прихожую.