Тиара скифского царя

Кое в чем горничная не ошибалась. В голове помещика мелькнула мысль: если бы эта девушка оказалась так же умна и образованна, как и красива, он бы, пожалуй, и женился. И брак этот был бы выгоден во всех отношениях.

Павел Иванович считал себя прогрессивным помещиком, даже выписал из-за границы кое-какие удобрения для полей, но урожаи почему-то не только не повышались, а наоборот, и приказчик, приносивший ему отчеты, прятал глаза.

Нет слов, для безбедной жизни одинокому холостяку хватало. Но если в его доме появится красивая молодая жена, он должен обеспечить ей такую жизнь, чтобы она ни на йоту не пожалела, что вышла за него. А потом она родит ему наследников, не одного, а по крайней мере трех, и детей придется обувать, одевать и учить.

Рыльцев подумал, что одинокий богатый Гойдман мог бы дать за кузиной хорошее приданое. И наверняка даст, ведь Рыльцев его хороший друг, а Шурочка – любимая сестра.

Впрочем, можно деликатно намекнуть на это, когда Павел Иванович решит делать предложение.

– Как у вас мило! – Он вздрогнул, вернувшись на землю с небес, услышав приятный голосок Барбары.

Он, как серебряный колокольчик, завораживал, убаюкивал. А сама девушка выглядела такой аппетитной, что ее хотелось немедленно съесть вместе с бараньим боком.

Рыльцев не мог оторвать глаз от ее маленьких рук, тонких пальчиков с розовыми миндалевидными ногтями. Девушка умело пользовалась ножом и вилкой – сразу видно, что воспитывалась в хорошей семье, пусть и мещанской.

Гойдман посмотрел на своего друга и подмигнул: мол, хороша чертовка, не теряйся, действуй.

И ободренный Рыльцев расправил крылья.

– Не хотите ли прогуляться по саду? – предложил он девушке после обеда, даже не притронувшись к десерту: страсть лишила его аппетита.

Она потупилась и покраснела, и Шепсель пришел ему на помощь.

– Бася, отчего бы тебе не пройтись с господином Рыльцевым? – сказал он, отламывая маленькой ложечкой кусок пирога. – Мой друг тебя не укусит. Кстати, он очень интересный человек и расскажет тебе много чего, о чем ты и не слыхивала.

Девушка кивнула и выдавила:

– Хорошо, братец. – Она встала и улыбнулась. – Благодарю за чудесный обед. Все было очень вкусно.

Рыльцев гордо выпрямился и предложил ей руку:

– Прошу вас, мадемуазель.

Она просунула в нее свою тонкую ручонку, обдав помещика ароматом необыкновенных духов.

Павлу Ивановичу показалось, что все его тело пронзил электрический разряд. Ему до боли захотелось сдавить ее в объятиях, впиться губами в розовый рот, но он сдержался и повел свою даму в сад.