Тяжелая поступь грядущей войны

Повинуясь знаку Коямы, бойцы поставили парня на ноги. Он покачнулся, но устоял, затем медленно обвел взглядом трупы, выпятил челюсть и, с вызовом посмотрев на стоящего перед ним самурая, выплюнул:

— Кояма… предатель! Мы думали: ты сбежал…

— Кояма-сан, — спокойным голосом поправил пленного самурай и коротко ударил в поддых.

От этого несильного, казалось бы, удара парня сложило пополам. Ноги оторвались от земли, и он бы рухнул в траву, но Кояма поймал его за волосы и, поставив перед собой на колени, так же спокойно продолжил:

— Ты и твои подчиненные обвиняетесь в вооруженном восстании, сотрудничестве с врагами клана, убийстве десяти бойцов городской стражи и покушении на убийство старшего телохранителя князя Ясудо Нори. Во время беспорядков закон позволяет мне казнить вас на месте, и я воспользуюсь этой возможностью! — самурай легким рывком задрал парню лицо и, глядя в глаза, уточнил: — Ты услышал предъявленные обвинения? Может быть, хочешь что-то сказать?

— Твари! Предатели! — тяжело сглотнув, прохрипел пленный. — Ты и этот твой старший телохранитель! Это ведь вы убили князя Ясудо Нори! Как ты смеешь вспоминать его имя? Хочешь зарубить меня? Ну давай… Но зачем ты врешь? Я не сотрудничал с врагами Ясудо и не убивал стражников…

— Не сотрудничал с врагами? — Кояма удивленно приподнял бровь, а затем резко развернул лицо парня к трупам ниндзя. — Ну, а эти двое кто? Не подскажешь?

— Это… заклинатели демонов из Руты, — тяжело дыша, пояснил пленный. — Были приданы в усиление для очищения дворца…

— Демонологи, значит? — хмыкнул самурай. — В усиление? Ну пойдём тогда, вместе взглянем?

Кояма пожал плечами и пошел к трупам, волоча пленного за собой. При этом было незаметно, что он для этого прикладывает хоть какие-то усилия. Словно тащил пустой холщовый мешок…

Я смотрел им вслед и думал о том, что не хотел бы оказаться на месте этого парня. Очнуться и понять, что ты натворил… Да, наверное, есть отмазка, но совесть-то штука такая…

Ну а мордой по траве и получить по зубам — это-то как раз фигня. Кояма ведь даже не издевается. Просто в подобной ситуации по-другому нельзя. Пленный попытался быковать и сам выбрал декорации для беседы. Тут уж, как говорится, за что боролись…

— Вот! Узнаёшь этот знак?! — задрав убитому руку, Кояма рывком подтащил пленника и едва не ткнул того мордой в подмышку. — Ну?! Это, по-твоему, демонологи?

— Но… — побледнев, выдохнул пленный. — Но Огава-сан говорил, что это…

— Хиро! Изаму! — не слушая блеяние пленного, прорычал самурай. — Оттащите его к телам лисов и покажите. Быстро! Туда и обратно!

Бойцы оперативно подхватили пленного и быстро потащили его в кусты. Несли за руки, хотя могли бы и за ноги — физиономией по траве. Впрочем, ребята все понимают и не испытывают ненависти. «Лисов» убивали Хояси, а у этого парня сегодня просто плохой день.

Пленного вернули назад через пару минут. Притащили, поставили на ноги перед Коямой и по приказу самурая убрали с рук путы.

Выглядел он, прямо скажем, не очень. Бледное осунувшееся лицо, опущенные плечи, потухший взгляд, в котором было столько тоски, что даже мне стало немного не по себе. М-да… Сейчас главное, чтобы он не замкнулся. А то уже около часа прошло с момента нашего появления на поверхности. Нужно вытаскивать Нори на свет, и уже определяться с дальнейшими действиями.

— Ну? И что ты скажешь теперь? — подняв взгляд, устало поинтересовался Кояма. — Кто убил лисов? Кто помогал лазутчикам Хояси? А кто их остановил? И кто после этого изменник?

На лице парня мелькнула буря эмоций. Он тяжело вздохнул, вымученно посмотрел на Кояму и отрицательно покачал головой.

— Я, десятник второй сотни городской стражи Мэтсу Оро, заявляю: мы не изменники! В сопровождение к этим двоим нас отрядил Джиро Огава, а ему в свою очередь приказала сама госпожа. И о каком восстании может идти речь, если мы действовали по велению одной из Ясудо? А вот телохранителя — да… — пленник посмотрел на меня и опустил взгляд. — Мы собирались убить его без суда. Хотели отомстить за гибель младшего князя.

— А кто вам сказал, что он мёртв? — небрежно поинтересовался Кояма. — Тоже госпожа?

— Да, — кивнул парень. — Утром на общем построении, которое вчера объявил командир.

«Совершенно не факт, что Аяка в этом замешана, — мысленно обратилась ко мне лисица. — Он помнит то, что ему навязали, так что верить можно только посылу, что вложил в их головы асур. Декорации тут не важны, а вот то, что это происходило на построении…»

— Скажи, а сколько вас собралось утром? — обратилась к пленному кицунэ. — Точная цифра не нужно. Только примерное количество.

— Не знаю, — покачал головой парень, но думаю не меньше четырёхсот человек.

— Четыре сотни, значит… — с досадой выдохнула кицунэ и посмотрела на меня. — Это очень много… Особенно с учетом того, что одержимые почти не чувствуют боли. В общем, вы решайте здесь, а я пойду подниму князя наверх. Сюда вернусь вместе со всеми.

— Да, — кивнул девушке я и, переведя взгляд на пленного, пояснил: — Ясудо Нори жив. Он сейчас без сознания, но жизни князя ничего не грозит.

— Но почему тогда госпожа…