Тяжелее небес. Жизнь и смерть Курта Кобейна, о которых вы ничего не знали прежде

Но в глубине души его гормоны бушевали. Тем же летом у Курта было то, что он позже назвал «первый сексуальный опыт» с неполноценной в развитии девушкой. Судя по записи в дневнике Курта, он начал преследовать ее только после того, как стал настолько подавлен состоянием своей жизни, что планировал самоубийство. «Этот месяц стал воплощением моего душевного насилия со стороны матери, – писал он. – Оказалось, что наркотики больше не помогают мне избегать неприятностей, и я действительно наслаждался такими мятежными вещами, как кража выпивки и разбивание витрин магазинов… В течение следующего месяца я решил, что не буду сидеть на крыше и думать о прыжке, но я действительно покончу с собой. И я не уйду из этого мира, не узнав, каково это – трахнуться».

Его единственной дорогой казалась эта «полуотсталая девчонка». Однажды Тревор Бриггс, Джон Филдс и Курт проследили за ней до дома и украли выпивку ее отца. Они проделывали это неоднократно, но на этот раз друзья Курта ушли, а он остался. Курт сел к девушке на колени и коснулся ее груди. Они пошли в спальню, и там она разделась, но Курт почувствовал отвращение и к себе, и к ней. «Я пытался трахнуть ее, но не знал, как, – написал он. – Мне стало очень противно от того, как пахло ее влагалище и ее пот, поэтому я ушел». Хотя Курт и отступил, стыд останется с ним на всю оставшуюся жизнь. Он ненавидел себя за то, что воспользовался ею, и в то же время ненавидел себя за то, что не довел дело до соития, что было еще большим позором для шестнадцатилетнего девственника. Отец девочки заявил в школе, что его дочь подверглась домогательству, и Курт был упомянут в качестве подозреваемого. Он написал в своем дневнике, что немного интуитивной прозорливости спасло его от судебного преследования: «Они пришли с ежегодником и собирались заставить ее указать на меня, но ничего не вышло, потому что меня не было на фотографиях того года». Курт утверждал, что его доставили в полицейский участок Монтесано и допросили, но он избежал наказания, потому что девушке было больше восемнадцати и по правовому статусу она «не являлась умственно отсталой».

Вернувшись в Абердин, Курт начал свой третий курс в Уэзервакс, закрутив романтические отношения с пятнадцатилетней Джеки Хагара. Она жила в двух кварталах от его дома, и он рассчитывал время так, чтобы они вместе ходили в школу. Курт настолько отстал в математике, что был вынужден вернуться на первый курс по этой дисциплине, где они и познакомились. Хотя многие ребята в классе считали Курта странным из-за того, что он отставал, Джеки нравилась его улыбка. Однажды после школы он показал ей рисунок рок-звезды на необитаемом острове. Мужчина держал в руках гитару Les Paul с усилителем Marshall, подключенным к пальме. Так шестнадцатилетний Курт представлял себе рай.

Джеки сказала, что ей понравился рисунок. Через два дня Курт подошел к ней с подарком; он перерисовал то же изображение, но размером с плакат, с аэрографией. «Это для тебя», – сказал он, глядя в пол. «Для меня?» – спросила Джеки. «Я бы хотел как-нибудь с тобой погулять», – сказал он. Курт лишь слегка разочаровался, когда Джеки сказала ему, что у нее уже есть парень. Они продолжали ходить в школу вместе, иногда держась за руки, и однажды днем перед ее домом Курт прижал ее к себе и поцеловал. «Я подумала, что он очарователен», – сказала Джеки.

На третьем курсе его внешность начала трансформироваться из того, что обычно называли «милым», в то, что некоторые из его одноклассников из Уэзервакса называли «пугающим». Курт отрастил длинные волосы и редко их мыл. Его рубашки Izod и регбийные пуловеры исчезли; теперь он щеголял в самодельных футболках с названиями различных панк-групп. На одной из тех, которую он часто носил, была надпись: «Organized Confusion»[49] – фраза, которая, как он фантазировал, должна была стать названием его первой группы. В качестве верхней одежды у него всегда было длинное пальто – он носил его круглый год, независимо от того, шел ли дождь или был летний день с температурой в 90 градусов. Той осенью Андреа Вэнс, его подружка из Монте с того лета, столкнулась с Куртом на вечеринке и даже не узнала его. «На нем было длинное черное пальто, теннисные ботинки с высокими голенищами, а волосы выкрашены в темно-рыжий цвет, – вспоминала она. – Курт не был похож на того мальчика, которого я знала раньше».