Тяжело в учении

– Герои не полируют полы собственными ученицами, – надулась я, потирая свежий синяк. Хорошо еще, что челка отросла прилично, совершенно не хочется радовать окружающих лиловым окрасом лба.

– Лучше он, чем какая-нибудь нежить или нечестный конкурент, – резонно возразил рыжий, и, немного подумав, я была вынуждена с ним согласиться.

Дальнейший путь до столовой я проделала сама, наотрез отказавшись от помощи эльфа. У студентов языки острее кинжала, а я не настолько пострадала, чтобы махнуть рукой на последующие насмешки и неприличные намеки.

Предосторожности оказались нелишними – в столовой, обычно в это время пустой, находились два третьекурсника.

– Что с тобой?! – уставился на меня Грошен, забыв о еде.

Рэм не сказал ничего – он просто подавился и закашлялся. Хм, надо было, наверное, сначала себя в порядок привести… А, плевать! Я хочу есть, а за свое душевное равновесие парни пусть сами беспокоятся!

– Боевая магия со мной, – проворчала я, падая рядом с Рэмом и беззастенчиво стягивая с его тарелки пирожок. А что? Ему можно, значит, мне – тоже!

– Лион не в духе, – пояснил товарищам Лис, успевший принести из кухни целое блюдо горячих пирожков, которое предусмотрительно поставил поближе ко мне.

Я благодарно кивнула и схватила еще один. Кажется, меня понемногу отпускало. Все правильно, на сытый желудок гораздо легче быть спокойной, доброй и милой.

– И почему у меня такое ощущение, что ты сама нарвалась? – задумчиво спросил Рэм.

– Потому что именно так оно и есть, – сдал меня вредный эльф, присаживаясь с другой стороны стола.

– И ничего подобного, – вяло возмутилась я. – Всего-навсего пару вопросов задала… Нервный он, дерганый. Жениться ему надо, говорят, помогает!

Ребята переглянулись – и дружно расхохотались.

– И нечего ржать, – обиделась я, примериваясь к очередному пирожку. – Женитьба – залог регулярного питания. А регулярная вкусная кормежка положительно действует на нервную систему, вот!

– Да уж, оно и видно, – многозначительно покосился на меня Рэм.

– И вообще, вот вы, девчонки, все принца на белом коне ждете… – начал было Грошен, но я его перебила:

– На кой леший мне сдался принц? Конь и то полезнее будет!

– Ну ладно, попробуем по-другому, – вздохнул третьекурсник. – Нормальные девушки мечтают о принцах… – Парень увернулся от скомканной салфетки и как ни в чем не бывало продолжил: – А Лион, может, мечтает о принцессе!

– Она его кормить не будет, – мстительно напомнила я, всерьез обидевшись на более чем толстый намек.

– До чего ж ты приземленная натура, – хмыкнул Рэмион.

Я показала ему язык и потянулась за еще одним пирожком. Ничего, что я маленькая, пирожков в меня много помещается! Один из плюсов приземленности, да!

– А я бы вообще на нашей царевне женился! – тем временем мечтательно протянул Рэм.

Я едва не поперхнулась и на всякий случай отложила выпечку в сторонку.

– Так она уже замужем, – меланхолично возразил Лис, помешивая ложечкой горячий чай.

– То старшая, – уточнил Рэм, – а я о младшей говорю!

Слава моей предусмотрительности, заставившей меня расстаться с пирожком! Не подавиться после такого заявления было бы весьма проблематично.

– Красавица, умница, говорят, и имя у нее нежное! – Разливавшийся соловьем приятель запнулся и с силой потер лоб. – Имя… хм… цветочное такое…

– Виолинка, – мрачно подсказала я.

Рэм просиял и благодарно кивнул, а я загрустила…

По просьбе матери меня нарекли Виорикой, но после известных печальных событий батюшка решительно переименовал меня, дабы лишний раз не вспоминать о ветреной супруге и не смущать непривычным именем слух подданных. Так я и стала Виолинкой. Хотя, бесья ж круговерть, какая из меня Виолинка?! Исконно буянский весенний цветочек, нежный, красивый той особенной красотой, что присуща всем здешним девицам, в большинстве своем высоким, статным, сероглазым да русоволосым, никак не вязался с моим несколько экзотичным для этих мест обликом, доставшимся от мамочки, как и первое имя. И имя это, четкое, резкое, подходило мне куда больше, нежели цветочная кличка. Как бы там ни было, но меня упорно именовали не иначе как Виолинкой; я жутко злилась и не менее упрямо отказывалась на него реагировать. И однажды, после особо громкого скандала, было найдено нечто вроде компромисса. Нейтральное «Вики» можно принять за сокращение как одного имени, так и другого, а потому устроило всех.

– А тебя не смущает, что младшую царевну почти никто не видел? – спросила я, напрочь позабыв о еде.

– Ничуть, – легкомысленно пожал плечами приятель. – Истинную красоту редко выставляют на всеобщее обозрение.

– А если она страшна, как упырица? – прищурилась я.

– Эх, темнота, – снисходительно улыбнулся Рэм, легонько дернув меня за кончик косы. – Истинная красота – она здесь. – И он постучал себя по груди напротив сердца.

– Угу, – невесело хмыкнула я, – определенно размер имеет значение…