Люди начали испуганно ахать и шептаться. Их реакция была не похожа на ту, какая была вызвана новостью о том, что Сильвия нулевая. Если в тот раз они были возмущены, то в этот раз они были испуганы.
Осознав это, Сильвия начала удивленно осматриваться. Растерянная улыбка возникла на ее губах, а сама она задумалась:
31. Постороннее вмешательство
Му Дзен сидел в стороне от главной сцены и наблюдал за всем происходящим с напряжением. Каждое слово, произнесенное в зале суда, каждое действие участников отпечатывалось в его сознании и четко оставалось в памяти.
Слегка склонившись вперед, Му Дзен опустил взгляд на собственные руки. Они были сжаты в плотный замок и лежали у него на коленях.
Повернув голову влево, Му Дзен посмотрел на те ряды, где сидели товарищи Сильвии. Леон и Элурин выглядели потерянными и даже какими-то беспомощными. Глаза их были расширены, а губы приоткрыты. Ничего не говоря и даже не двигаясь, они просто молча наблюдали за трагичной постановкой, разворачивавшейся на сцене.
Му Дзен тяжело вздохнул. Приподняв голову, он посмотрел на пьедестал, возвышавшийся где-то напротив. Там, на самой вершине, находился Рунне Поуэль — первосвященник. Мужское лицо, изредка покрытое морщинами, казалось недовольным. Во взгляде его холодных глаз было видно презрение, направленное прямиком на девочку, стоявшую на сцене под ним. Эта прямая осанка, самодовольный взгляд и твердость голоса выводили Му Дзена из себя. Нахмурившись, мужчина задумался:
— Господин Поуэл, — настороженно заговорил Воран, смотря в сторону первосвященника, — не могли бы вы рассказать об этом подробнее? Какую тьму вы ощущаете в этом ребенке?
— Я ощущаю тьму, — продолжил говорить Рунне, как бы устало прикрывая глаза, — подобную мраку Моргиона.