Тяжелый понедельник

Но что греха таить, сегодняшней операцией он мог гордиться. Глядя в микроскоп на небольшое трепанационное отверстие, он рассек твердую мозговую оболочку и раздвинул сильвиеву борозду. Для того чтобы войти в среднюю мозговую ямку, он приподнял и отвел в сторону височную долю. Обнажив опухоль, отделив ее от окружающих здоровых тканей биполярным электрокаутером и обложив шариками, он принялся с помощью ультразвукового аспиратора мелкими порциями удалять опухоль из мозга коллеги. Для того чтобы ориентироваться в массе мозга, Хутен пользовался стереотаксическим зондом, похожим на тонкий электронный термометр. На конце зонда помещались два отражательных шарика, два своеобразных глаза – они фиксировали и выдавали изображения, которые Хутен сравнивал с трехмерным МРТ-изображением на экране, укрепленном у ножного конца операционного стола. Наблюдая положение зонда относительно исходных границ опухоли, Хутен понимал, где находится в данный момент. Это было что-то вроде глобальной системы навигации Джи-пи-эс – только внутри головного мозга. Опухоль и визуально отличалась от окружавшей нормальной ткани более интенсивным серым и пурпурным цветом. Когда Хутен – визуально и по приборам – убедился, что удалил ее настолько, насколько это было возможно, он передал инструменты операционной сестре. «Игры головы» – так называли резиденты эту трехмерную навигационную систему. Поначалу Хутену не нравилась эта новомодная технология – электронная игрушка, замаскированная под операционный инструмент. Однако за пару лет он освоился с этой игрушкой. «Оказывается, даже такой старый пес, как я, может учиться новым фокусам», – подумал Хутен. В течение пяти минут он молчал, сосредоточенно глядя в рану и тщательно орошая ее через тонкий катетер. Сейчас он пытался разглядеть те кусочки опухоли, которые могли ускользнуть от электронного ока приборов и которые он мог теперь обнаружить непосредственно. Хутен искал также мелкие красные капельки – участки возможного кровотечения. В течение этих пяти минут в операционной стояла мертвая тишина. Убедившись, что все в порядке, Хутен сделал знак резиденту: можно зашивать рану.

Несмотря на все это, он прекрасно понимал, что просто физически не мог удалить все клетки глиобластомы. У этой опухоли не было четких контуров и ясных границ, как у некоторых других доброкачественных и злокачественных новообразований. Злокачественные клетки глиобластомы прятались от Хутена в складках и бороздах ткани, определявшей ум и характер упорного, стойкого человека, которым главный хирург искренне восхищался. По пути домой, слушая выпуск Си-эн-эн, Хутен с горечью думал, что, даже сделав все, что было в человеческих силах, он не избавил Пака от опухоли. Иногда остатки опухоли начинали бунтовать тотчас после операции, словно обидевшись на непрошеное вторжение. Иногда же оставшиеся клетки до поры до времени дремали, чтобы потом взорваться яростным ростом.

По радио передавали новости из Афганистана, где шла война с террором, и Хутен вдруг подумал, что глиобластома похожа на законсервированные ячейки «Аль-Каиды». Клетки, как невидимки, прячутся в глубинах мозга и ждут своего часа. Даже после облучения и химиотерапии вероятность рецидива достигала ста процентов. Речь всегда шла не о «если», а о «когда». К несчастью, у подавляющего большинства пациентов опухоль рецидивировала – причем практически в том же месте – в течение нескольких месяцев. Больные могли считать себя счастливчиками, если год после операции проходил без рецидива. Шансов выжить в течение года было не больше тридцати процентов. Пятилетняя выживаемость составляет два процента, да и то Хутен считал, что этим больным был поставлен неверный диагноз.

Но врачи и медицинская наука не опускали руки. Появлялись новые препараты, с помощью которых можно было продлить жизнь больных, и Хутен уже включил Пака в программу клинических испытаний новой вакцины. Образцы ткани опухоли были собраны и отправлены в лабораторию для изготовления индивидуальной вакцины. С ее помощью собственную иммунную систему Пака можно будет мобилизовать на борьбу с опухолью. Вакцина станет опознавательным знаком для лимфоцитов Пака, которым предстоит бороться с опухолевыми клетками. Первую дозу Пак получит через три месяца.

Вакцина была оружием, призванным противостоять еще одному злокачественному свойству глиобластомы – способности подавлять активность иммунной системы больного и бесконтрольно размножаться. Рассказывая студентам о глиобластоме, Хутен, заядлый любитель птиц, всегда сравнивал ее с кукушкой. Кукушка откладывает яйца в гнезда других птиц, заставляя их высиживать своих птенцов. Обман облегчается тем, что яйца кукушки обычно похожи на яйца тех птиц, которые становятся невольными родителями кукушат. Мало того, они вылупляются из яиц раньше, чем птенцы хозяев, превосходят их размерами и скоростью роста. В конечном счете кукушата выбрасывают из гнезда яйца родных птенцов хозяев или их самих, окончательно захватывая чужое гнездо.