Тяжесть венца

Она любила проводить время с детьми. Кэтрин по-прежнему оставалась ее любимицей, но маленький Эдуард вызывал не меньшую нежность, и она чувствовала себя счастливой, лишь когда постоянно находившиеся при мальчике медики уверяли ее, что с ним все обстоит благополучно. Родившийся недоношенным, ее сын к году ничем не отличался от других детей этого возраста, но был капризен, бледен и слаб грудью. Да и красивым его нельзя было назвать – узколицый, с растущими пучками волосами, с темными, как у самого Глостера, мутноватыми глазами. Хорош был только рот – яркий, как спелая ягода.

Порой Анна не могла сдержать слез, глядя на сына. Ребенок был так слаб, что не имел сил громко кричать.

– Выправится, – успокаивала герцогиню кормилица, беря маленького принца на руки. Эдуард тотчас переставал хныкать, клал ей на плечо головку, и Анна ощущала укол ревности, когда видела, что ребенок больше привязан к кормилице, чем к ней. Даже отцу гораздо чаще удавалось добиться от него улыбки. Может, и в самом деле она недостаточно любила Эдуарда и погибший сын Дэвид занимал его место в ее сердце. Ибо Анну все еще продолжали мучить кошмары и она все еще искала в кровавом прошлом тельце погибшего сына.

Весной Ричард отправился по делам в Йорк. В то время было много разговоров о войне с Шотландией, и герцог собирался созвать там совет северных лордов, чтобы обсудить предстоящую военную кампанию. Анна какое-то время ждала его в Понтефракте, но поскольку вестей от супруга не поступало, она решила покинуть этот мрачный замок и переехать в Мидлхем. По пути она намеревалась сделать остановку в Йорке. И, как всегда, ее, наследницу Невилей, особо почитаемых на Севере, встретили в городе с радушием и любовью. Анна заметила, что Ричарду это не по нраву, но не придала этому значения. Она вообще перестала обращать внимание на дурное отношение к ней мужа. Однако немного позже она поняла, что не только ревность к ее славе испортила встречу супругов. Оказалось, что в Йорке как раз находился граф Нортумберленд, Генри Перси – самый могущественный после ее мужа лорд Севера, полусоюзник, полувраг Ричарда, по сути, его соперник на власть в этом крае. Ричард вынужден был пойти с ним на мировую, учитывая их общие интересы в предстоящей войне с шотландцами, но для Ричарда Перси был еще и человеком, знавшим о предыдущем браке Анны, факт которого тщательно скрывался. Более того, граф Нортумберленд являлся крестным отцом погибшего сына Анны Дэвида, когда-то был с Майсгрейвами в близких отношениях, и Ричарда вывело из себя, как радостно встретились его жена и основной соперник.

– Вы не должны были так открыто выказывать свое расположение нашему врагу, Анна, – сухо заметил он жене, когда они остались одни.

– Отчего же? – легко спросила Анна, сидя перед зеркалом и откалывая заколки, которыми был прикреплен к голове ее высокий эннен. – Я понимаю, что вас смущает мое былое знакомство с Перси, однако почти сто лет Перси и Невили были союзниками на Севере, а вам, как я понимаю, сейчас выгодно заручиться поддержкой этого лорда. Кто же вам поможет, как не жена, запросто называющая грозного Нортумберленда по имени?

– А вы готовы помочь мне? – спросил Ричард, наблюдая, как Анна, освободившись от эннена, начинает распускать узел волос, как они упали каштановой шелковистой массой на плечи.

– Я ваша жена, милорд, – ответила Анна, – вы много сделали для меня, отчего же вас удивляет, что я желаю расположить к нам этого своевольного Перси? Ведь я, как и вы, хочу победы над шотландцами. Для меня отчасти это будет местью им за смерть Филипа.

Ричард нервно теребил пластины наборного пояса. Анна наблюдала за ним, опустив ресницы, недоумевая, отчего Ричард не одобряет ее решения, в котором для него была только выгода.

– Хорошо, – выговорил наконец Ричард. – Однако одно условие: вы не будете встречаться с графом Нортумберлендом наедине, ибо мне не нужно, чтобы он вел себя с вами фамильярно, памятуя, что некогда вы были женой его вассала. Для меня это вопрос чести, сударыня!

Анне не верилось в подобную щепетильность Ричарда и оставалось ощущение, будто Перси знает нечто, что сам Ричард желал бы утаить от нее.

В любом случае, она действительно виделась с лордом Пограничья только на общих аудиенциях, хотя все же и улучила момент поговорить с Перси без посторонних.

Это случилось после мессы в соборе, когда Анна осталась исповедоваться, а выходя, неожиданно заметила в боковом приделе массивную коленопреклоненную фигуру Нортумберленда. Анна незаметно приблизилась и сделала ему знак следовать за ней.

Они вошли в небольшую часовню, и Перси радостно сжал ее руки, так что у герцогини даже заболели пальцы от этого крепкого мужского пожатия.

– Слава всем святым, Земляника, – улыбаясь, проговорил Перси. – А то я уже подумал, что вы, занесясь так высоко, забыли старого приятеля.

У Анны слезы навернулись на глаза, когда он назвал ее прежним прозвищем, как в бытность ее леди Майсгрейв, когда могущественный Перси запросто посещал супругов в Нейуорте.