Тяжёлая вода (СИ)

Туктук немедля отправился выполнять распоряжение.

— Клешня. Отвяжи нашего приятеля от табуретки. Чтобы он мог ходить, но не более того.

Раздав указания, Фирак уселся на свою табуретку и задумчиво почесал подбородок.

Людей Лонзо ему не пожалел. Команда их корабля насчитывала сто шестьдесят человек. Полсотни из них были из организации, — а значит, проверенные в деле головорезы, отличные бойцы, которые в бою не подведут. Да и команда подобралась в целом довольно толковая. Капитан их был знакомым Лонзо, бывшим фартовым, который, кажется, и теперь не совсем отошел от дел, а моряки — под стать, бывалые и нюхавшие пороху. Сталь держать в руках умеют. Оставив на борту минимальную команду, можно высвободить человек сто двадцать — это уже серьезная сила. Конечно, это все на крайний случай. Брать чужой корабль штурмом, даже если он пришвартован к берегу — задача все равно не простая. Но с такими людьми Фирак мало сомневался в успехе дела. Толпа ниггеров и пара дюжин разбойников — не соперники закоренелым убийцам, каких Лонзо держал в своей организации. Если дойдет до драки, то можно не сомневаться — перережем к чертовой матери всех, кто попадется на пути, а затем перетрясем весь корабль сверху донизу и найдем эту побрякушку, которую так хочет Лонзо.

Кроме того, нужно подумать еще и о том, что делать, когда дело будет сделано. Не оставлять же, в самом деле, этого Джага и его шайку сброда в живых?…

***

Позу, в которой лежал Джаг, мало кто назвал бы удобной. Ноги привязаны к ножкам стула, руки связаны за спинкой. Вес распределен между тремя точками опоры: две из них — это колени, а третья — левая щека, на которой должен был уже хорошо отпечататься узор половой доски.

Достоинства в таком положении было мало, и хорошо еще, что не было больше угрозы кочерги: Клешня, получив от главного указание отвязать Джага от табуретки, был вынужден освободить руки. Не бросать же раскаленную кочергу на полу — так недалеко и до пожара, а лишний шум им сейчас был ни к чему. Потому он сунул кочергу в ведро с водой, а только потом бросил в угол. Шипение, с которым остыла в воде кочерга, означало для Джага что он теперь в относительной безопасности.

Но пока Клешня шел через комнату к Джагу, чтобы отвязать его от стула, Джаг отметил, что среди всех недостатков такого его положения, нашлось и одно достоинство. Будучи вдавленным щекой в пол, смотреть можно было только в сторону двери.

Полумрак комнаты рассеивали несколько свечей, что были вставлены в металлическую люстру под потолком, представлявшую собой обод с подсвечниками. Но этого было достаточно, чтобы увидеть, как дверь чуть приоткрылась. Медленно, аккуратно и совсем бесшумно.

Дверь приоткрылась на ширину ладони, за ней было темно — видимо, фонари в коридоре загасили. Но взгляд все же выхватил в темной щели между дверью и косяком смутное движение.

Кто-то наблюдал за происходящим. Подглядывать, безусловно, невежливо, но сейчас Джаг был рад любому вниманию. Знать бы еще, кто скрывается там в темноте. Разобрать было невозможно, потому что видимость была очень слабой: правый глаз сильно заплыл от синяка, а на линии взгляда левого был нос, который перекрывал все, что выше дверной ручки. Осторожно поелозив щекой по полу, Джаг немного расширил поле зрения — теперь, скосив глаза, и очень сильно додумывая, он видел в проеме что-то похожее на половину лица.

Клешня, тем временем, прошел за спину Джагу и поднял его вместе с табуреткой. Сидеть Джагу нравилось больше. К тому же, из этого положения стало лучше видно, что творится в проеме.

Да, то, что он видел, напоминало половину лица. Половину вечно недовольного, презрительно скорченного, словно от вони, сангритского лица.

Клешня, тем временем, отвязал левую ногу Джага от ножки стула и переместился к правой.

— Смотри мне без фокусов, ублюдок, — пробормотал он. — А то я кочергу-то нагрею. И уж тогда брехня тебе не помогет… хе-хе-хе-хе-хе…

Заметано, друг, подумал себе Джаг. О чем разговор, конечно, дружище, никаких фокусов. Только один маленький трюк. Называется — получи пяткой в глаз, вонючий козоеб!

Удар получился даже сильнее и злее, чем Джаг планировал. Клешня отлетел на метр, аж кувырнулся через себя. Причем, отлетел он молча, а завыл хриплым воем лишь только когда поднялся на колени:

— О-О-О-Й! О-О-О-Й!!!

Голая пятка попала ему прямо в глаз, за который он теперь держался обеими руками и надрывно вопил, пытаясь встать на ноги.

Все остальное случилось очень быстро.

Главный от удивления так и остался сидеть на своем стуле. Только глаза вылупились как монеты со львом. Джаг был точно напротив него, они в упор смотрели друг на друга. Джаг ясно читал в его взгляде крайнее изумление, чему здорово и злобно радовался.

Не ждал такого, да, лонзовская гнида? Что-то пошло не по плану, да?