Тяжкие повреждения

Мэдилейн, хотя и загорела за время поездки, выглядит не только потрясенной, но и утомленной, и как-то по-новому старой, раньше такого не было. Так же, как у Лайла, Айле под этим углом иначе и отчетливее видны морщины и неровности, старческая тонкость кожи. Плоть Мэдилейн кажется изношенной почти до дыр, как будто ей уже мало что мешает распасться.

Когда все это случилось?

Постепенно, так Айла думает, незаметно, день ото дня; а кое-что внезапно, недавно.

Руки Мэдилейн где-то внизу, там, куда обычно тянутся руки забывчивых людей, там, где должны быть руки Айлы. Тем, кто привык к ней прикасаться, сложно запомнить все, чего она не чувствует. Сейчас Мэдилейн, скорее всего, крепко держит ее за руку. Как будто снова пытается вдохнуть в дочь силу и жизнь.

— Почему мне сразу не сказали? И все равно, столько времени ушло, чтобы сюда добраться. Ну и путешествие! Никогда в жизни никого не была так рада видеть, как Аликс в аэропорту.

— Где Берт?

— Поехал за нашей машиной. Аликс отвезла нас домой, бросить вещи, но я, конечно, хотела ехать прямо сюда, к тебе, так что он взялся все разобрать, а потом заедет за мной. Родная моя, ну почему вы сразу не сообщили? Ужасно, что меня здесь не было. Я чуть с ума не сошла оттого, что я так далеко.

— Прости. Мы не знали, что делать. Не хотели вас огорчать, не могли выбрать подходящий момент.

Мэдилейн поднимает брови:

— Подходящий момент? И какой же момент ты считаешь подходящим?

Как они похожи, она и Айла. Она обижена, а боль быстро порождает гнев. Было время, когда Айле это казалось полезной последовательностью, но, возможно, она слишком часто к ней прибегала.

— Я знаю, ты права, прости. Но теперь ты здесь, и слава богу. Я так скучала по маме. — Айла пытается смягчить ситуацию, но она говорит искренне: она скучала по матери, которая теперь здесь. Еще один хороший знак, как сказал бы доктор Грант?

— И ты как раз вовремя, еле успела. Только что заходил врач, они назначили операцию на послезавтрашнее утро. Немножко неожиданно, но, наверное, хорошо, что дело сдвинулось с мертвой точки.

— Вот это да. — Это, конечно, Аликс, выходящая из-за бабушкиной спины. — В четверг?

— По крайней мере, тут я успела. Я бы не вынесла, если бы меня в этот момент здесь не было.

Глаза Мэдилейн наполняются слезами. Айла не помнит, чтобы мама плакала с тех ночей, сразу после смерти отца, когда Айла просыпалась от безутешных, горестных звуков.

И еще она не думала, что ей придется сдерживать чувства в разговоре с матерью.

— Не надо, не плачь, все хорошо. Все говорят, что это — лучшая клиника в стране, и врач настроен оптимистически. Он медлил только потому, что хотел посмотреть, не выйдет ли осколок пули сам, но тот не вышел. Он совсем крохотный. Я видела снимки. И ты должна посмотреть. Так интересно.

Мэдилейн все гладит и гладит лоб Айлы. Айла закрывает глаза. Дрожащая нежность Мэдилейн: почти на это она и надеялась.

Хотя вскоре это начинает казаться мрачноватым: как будто Мэдилейн скорбит над телом. Айла быстро открывает глаза.

— Ну и как вы добирались домой? Я слышала, все было довольно сложно.

— Скажем так, не без приключений. Лайл очень ловко все устроил, нашел катер, потом маленький самолет и парочку ни на что не похожих гостиниц. Кстати, Берт сказал, что в четырехместном самолете больше никогда не полетит, хотя, на мой взгляд, мы попадали в куда худшую болтанку на больших самолетах.

— Бедный Берт.

— Да, и он скоро приедет. Айла, я вернусь, как только смогу, но мне нужно уйти, совсем ненадолго. Я умирала, так хотела тебя сразу увидеть.

Она останавливается; не зная, как думает Айла, что можно сказать после слова «умирала».

— Я так счастлива, что ты рядом. Но ты наверняка вымоталась, так что поезжай домой и отдохни, не возвращайся сразу. Сделай все, что нужно, выспись, а завтра увидимся. Потому что нам всем понадобятся силы.

— Но столько еще нужно узнать.

— Понимаешь, кажется, что много всего, но на самом деле — совсем чуть-чуть. Куча деталей, но всего несколько основных фактов. Все самое главное ты знаешь. Честно, я не вру, ты вернулась — и мне уже хорошо.

Это недалеко от истины. Совсем недалеко.

— Родная, наверное, ты права. Я немножко волнуюсь за Берта, так что, возможно, будет лучше, если мы посидим дома. Я еще посмотрю, но если не сегодня, то завтра я приеду прямо с утра. Айла, — она пробирается сквозь аппаратуру, чтобы коснуться лба Айлы губами в алой номаде. — Береги себя.

Поздновато себя беречь.

— Хорошо, мамуль. И ты тоже.

Аликс все еще лучится. Куда делось умиротворение?

— Правда, здорово, что ты повидалась с бабушкой? Я едва успела, мне пришлось просто мчаться в аэропорт из суда. Ой!

Этого она явно не хотела говорить.

— Из суда? — Айла унаследовала от Мэдилейн талант поднимать брови.

— Ну да. — Аликс на мгновение отводит взгляд, потом снова смотрит на Айлу. — Я хотела с тобой об этом поговорить, но, может быть, не сейчас. Я не знала, что операцию назначат так скоро.

— Тогда лучшего времени не найти, разве нет?