Тибет и далай-лама. Мертвый город Хара-Хото

Между тем, главный бивак экспедиции при Дын-юань-ине вновь оживился: прибыли мои старшие сотрудники: капитан Напалков и геолог Чернов, благополучно совершившие свои исследования в области хребта Ала-шаня и долины Желтой реки. Начав экскурсию вместе, через десять дней они решили разделиться и составить два совершенно самостоятельных разъезда. Кропотливая и тщательная работа геолога требовала довольно продолжительного пребывания в каждом попутном ушельи, тогда как картограф, ведая более общей частью научного исследования, мог продвигаться гораздо быстрее, охватывая более обширный район, нежели его товарищ. В результате капитан Напалков прошел вдоль правого берега Хуан-хэ неподалеку от значащагося на последних картах озера Бо-му в Ордосе и путем расспросных сведений выяснил, что такого озера ныне не существует, что оно существовало шесть поколений тому назад, и окружность его равнялась расстоянию, которое можно проехать верхом на лошади в течение суток.

Ныне на месте прежнего Бо-му расстилается болотистая котловина с зарослью солянок, известная у местных обитателей под названием Сыртын-куку-нор. Проходом Тумур-ула – самым удобным в хребте Ала-шань – П. Я. Напалков возвратился в Дын-юань-ин, куда четыре дня спустя прибыл и А. А. Чернов. Маршрут геолога экспедиции естественным образом жался к горам и внедрялся в самые горы за Нин-ся включительно, где, ознакомившись с неисследованными до того времени горами Ордоса – Каптагери и Арбисо, направился наперерез того же хребта Ала-шань кратчайшим проходом[145] Шара-хотул (около 8350 футов [около 2540 м] абс. высоты) на главный бивак.

Последние дни июня месяца бежали быстро в работе по писанию отчетов, писем и упаковке собранных коллекций, из коих один геологический отдел занял восемнадцать пудовых ящиков[146]. У всех чувствовалось повышенное настроение. Теперь, покончив с исследованием Алаша и Ордоса и по возможности шире ознакомившись с общим характером соседнего хребта Ала-шань, мы мечтали о дальнейших работах в Нань-шане и Куку-норе.

Незадолго до отъезда экспедиции из Дын-юань-ина Ц. Г. Бадмажапов дал нам прощальный обед, на котором присутствовал также алаша-цин-ван и молодые князья, допущенные в виде исключения за общий стол с отцом. Угощение продолжалось на протяжении свыше четырех часов времени и удалось на славу. Гостеприимный хозяин предоставил гостям всевозможные деликатесы китайского кулинарного искусства и европейские вина. Шампанское лучшей марки занимало первое место. Когда уже совсем стемнело, мы всей компанией вышли погулять. С соседней высоты был пущен фейерверк. Полный эффект произвела пара сильных ракет, взвившихся на страшную высоту и пробудивших тишину могучим гулом, и рассыпавших снопы огненного дождя. В заключение прекрасно проведенного вечера я открыл цин-вану астрономическую трубу, в которую монгольский князь долго любовался луной и звездами.

Среди сборов в дорогу я выбрал свободное время и отправился к монгольскому князю с прощальным визитом. Ван принял меня со своими сыновьями – Арьей и У-е, как всегда, дружески и тепло; между прочим он расспрашивал о дальнейших планах экспедиции и о времени возвращения ее в его страну, в его резиденцию, где под покровительством алаша-вана оставался склад и метеорологическая станция экспедиции. Расставаясь по-приятельски, мы обменялись фотографическими карточками. На следующий день хозяин Алаша прислал мне в подарок прекрасного серого иноходца под богатым монгольским седлом, но от этого подарка, к сожалению, мне пришлось отказаться, находя изнеженную культурную лошадь мало подходящей для весьма трудной предстоящей дороги. Молодые князья доставили мне немало удовольствия, поднеся в свою очередь на память историческую китайскую чашечку, найденную при раскопках в Китае, современные принадлежности китайского письменного стола и альбом фотографий Дын-юань-ина.

Приблизилось время выступления экспедиции; для более успешной ее деятельности мы разделились на три группы. Первым оставил Дын-юань-ин топограф Напалков в сопровождении гренадера Санакоева и казака Мадаева. Целью этого разъезда я наметил исследование долины реки Тяо-цуй до города Гу-юань-чжоу и дальнейшего пути к Синину через Лань-чжоу-фу. В Синине мой сотрудник должен был ожидать возвращения экспедиции с Куку-нора. Помимо главной картографической работы, П. Я. Напалкову поручалось вести заметки этнографического характера и собирать насекомых.

Через три дня, то есть второго июля, мы проводили в далекий путь А. А. Чернова, которого сопровождали препаратор Арья Мадаев и гренадер Демиденко. Как намечалось еще в Петербурге, геологической экскурсии предстояло проложить новый путь по пустыне до Сого-Хото (Чжэнь-фань) и пересечь Нань-шань по диагонали Лян-чжоу – Куку-нор. На Куку-норе мы должны были встретиться.