Тибетская книга мертвых

Несмотря на некоторое пренебрежение к материальному прогрессу, Тибет в Новое время превратился в относительно счастливую страну. Тибетское общество было организовано таким образом, чтобы максимально способствовать раскрытию внутреннего потенциала человека. Экономическое давление было незначительным, внутренние конфликты и войны с соседями – редкими. Однако Тибет все еще был далек от идеала современной буддийской страны. С современной геополитической точки зрения он стал слишком уязвим в нашем столетии, имея одно положительное и одно негативное качество. Хорошо то, что долгое время Тибет практически не воевал и потому не смог противостоять современным армиям, сначала британской, а затем китайской. Плохо то, что он слишком изолировался от других народов, бойкотируя их, поскольку они небуддийские. Поэтому только два народа немного знали Тибет – англичане и китайцы, и они смогли представить эту страну остальному миру так, чтобы соблюсти собственные интересы. Когда британцам понадобилось заключить торговое соглашение с тибетским правительством, они обращались с Тибетом как с независимым государством, но тем временем позволяли всему миру считать эту страну частью Китая, старались не допустить туда русских и ублажить китайцев, позволявших Британии удерживать Гонконг и свои ценные торговые привилегии. Китайцы сходным образом хорошо знали, что не контролируют Тибет, а тибетцы не чувствуют себя китайцами, и ни один китаец никогда не принял бы тибетца за китайца. Между тем они представляли всему миру, будто владеют Тибетом (по-китайски его называют Шицзан, «Западная сокровищница») и он всегда был частью Китая. Поэтому, когда в 1949 году маоистское правительство вторглось в Тибет, они заявили всему миру, что освобождают провинцию своей страны от иностранцев (в Тибете не было и десятка европейцев). Но, поскольку тибетцы считали китайцев иностранцами, они решительно сопротивлялись подобному «освобождению». Вся мощь Красной армии одолела тибетских буддистов, и с тех пор китайская оккупация поддерживается только грубой силой. Более миллиона тибетцев погибли, а вся буддийская культура была подорвана. Ни один тибетец не осмеливается мечтать о свободе и молиться об избавлении от захватчиков.

Чтобы превратить Тибет в часть Китая, китайцы пытаются подавить тибетский язык, буддизм и основанную на нем культуру, а также все признаки национальной идентичности. Этот проект обречен на провал, поскольку тибетцы просто не могут превратиться в китайцев. К счастью, в наше время Его Святейшество Четырнадцатый Далай-лама преуспел в поддержании здоровой общины в изгнании под патронажем индийского правительства. И есть надежда, что народы мира, если они вовремя узнают о Тибете, не допустят, чтобы в конце XX века совершился геноцид шестимиллионного тибетского народа.

Очерк буддизма

Что такое буддизм? Эта «Великая книга Естественного освобождения через понимание в промежуточном состоянии» представляется читателям как «буддийский» подход к смерти и умиранию. Но если она только «буддийская», то подходит лишь буддистам. Нет оснований переводить ее для широкой аудитории, и становится непонятен давний и постоянный интерес к этой «Книге мертвых». Однако в обычном понимании только один аспект «Книги Естественного освобождения» религиозен, то есть касается особой системы верований. Фактически в самом буддизме есть лишь один религиозный аспект.

Буддизм – это учение, провозглашенное Буддой Шакьямуни около 2500 лет назад. Буддизм не основан на какой-либо религии, существовавшей в индийской культуре, и не является ее реформированием. Не основан он и на откровении, полученном от какого-либо божества. Будда просто отверг современную ему форму индийской религиозной веры во всемогущего Творца. Он не «верил в Бога» в западном понимании Бога. Многим людям Запада он представляется атеистом (хотя он принимал существование не всемогущих сверхчеловеческих существ, которых называл «богами»). Он даже не считал отдельные верования или веру самоценными, как полагают многие религиозные люди, хотя и предполагал, что разумные верования практически полезны для народа. Он побуждал людей сомневаться в авторитете и пользоваться силой своего разума, не принимая лишенные здравого смысла традиции. В своем личном поиске истины он часто вполне безрелигиозен.