Тибетская книга мертвых

Иногда тибетские школы делят на две группы: старые и новые. Поступая так, некоторые ученые проводят разделяющую линию в середине XI века, беря за основу разделения переводческий период и, таким образом, лингвистическую основу, использованную в священных книгах этих школ. В этом случае Ньингма представляет старую традицию, а красношапочники позднего переводческого периода вместе с желтошапочниками составляют новые школы. Но поскольку желтошапочники столь же многочисленны, сколь все другие тибетские школы вместе взятые, и так ясно обозначены своими желтыми шапками, что другие ученые делят на старые и новые школы как на красношапочников и желтошапочников. Такое деление в большей степени внешнее, не имеющее отношения к учению или содержанию текстов.

Желтошапочный орден, основанный Ламой Цзонхавой, рос необычайно быстро и за сто лет стал крупнейшей школой Тибета. В 1578 году монголы при Алтан Хане также приняли желтошапочную традицию как официальную государственную религию, и она быстро распространилась в тех районах, которые теперь называются Внешней и Внутренней Монголией, а также в Сибири[417].

У Основателя желтошапочного ордена Ламы Цзонхавы было пять основных учеников. Младшим из них был Гьялва Гендун Друб, впоследствии известный как Первый Далай-лама. Он стал самым знаменитым из пяти, а когда он умирал в возрасте 83 лет, его ученики выпросили у него обещание вернуться к ним[418]. Поэтому после его смерти начались поиски перерожденца. Скоро был найден ребенок с признаками исключительного воплощения. Он был подвергнут строгим испытаниям и убедил всех участвовавших, что он действительно перерождение Гендун Друба. Традиция была продолжена при смерти каждого следующего Далай-ламы до сегодняшнего дня, когда мы имеем Четырнадцатого в этой линии перевоплощений.

По монашеской принадлежности Далай-ламы всегда были желтошапочниками, но в учении и практике они получали наставления от учителей разных традиций. Кроме того, желтошапочный орден сам представляет собой сплав разных школ. Вероятно, этот внесектарный аспект Далай-лам сделал их так популярными в Тибете и позволил этой линии преемственности выдвинуться в духовном и светском лидерстве в Центральной Азии. Пятым Далай-ламой в 1642 году были объединены три провинции Тибета, а под руководством последующих Далай-лам различные тибетские традиции поощряли сохранять и развивать их индивидуальные линии преемственности без фанатизма[419].

Между различными орденами тибетского буддизма существуют, конечно, философские и доктринальные различия, но основная сущность всех традиций едина. Все они основаны на хинаянском учении Будды о четырех благородных истинах и трех высших практиках, на махаянском учении о культивировании сострадания бодхисаттвы и шести парамитах и на ваджраянских методах четырех тантрических путей. Различия лежат более в манере изложения этих учений – каждая традиция развивалась в разное время и в разных частях страны, поэтому имеются вариации в языке и стиле. Но каждая из школ выступает за применение всех трех ян, лишь подчеркивая различные аспекты учения и давая слегка отличающиеся философские интерпретации различных священных текстов.

Тем не менее в школах больше общего, чем вызывающего конфликт. Как однажды (в 1976 году) сказал мне в интервью нынешний Далай-лама: «Все тибетские традиции передают и сохраняют одно и то же основное послание Будды и все имеют возможность вести практикующего к пробуждению в течение одной жизни. Различие более в характере акцентов на различные моменты учения, чтобы ответить на индивидуальные запросы и склонности отдельных практикующих».

Данное исследование тибетской традиции смерти и умирания, составляющее эту книгу, широко использует сочинения различных Далай-лам, сопровождая эти материалы сочинениями некоторых наиболее известных тибетских авторов. Всего я включил девять иллюстрирующих работ. Три из них принадлежат перу ранних Далай-лам, две – прославленным красношапочным ламам, а оставшиеся четыре – известным желтошапочным авторам. Материалы тщательно отобраны, чтобы показать основную нить мысли, практики и подходов, проходящую сквозь все традиции тибетского буддизма, основные элементы, составляющие плоть и кровь тибетской традиции смерти и умирания.

Как я указывал ранее, тибетский буддизм имеет богатейшую литературу за пределами той, с которой знакомо большинство западных ученых. Мы на Западе склонны романтизировать Тибет – а он несомненно имеет романтические стороны, с его кочевниками, яками[420], башнями монастырей, – но мы часто думаем о нем как о более примитивном и безграмотном в его романтизме, чем это есть на самом деле. Взглянем на это с другой стороны. Каждая семья желала иметь хотя бы одного ученого или йога, а полный период обучения требовал от двадцати до тридцати лет интенсивных занятий[421].