Тифлис 1904

– М-да… – статский советник схватился за голову. – Что я скажу князю-главноначальствующему?

– Но ведь он уехал? – спросил сыщик.

– Да, убыл в Петербург. Теперь до августа не покажется, а то и до сентября.

– Ну и не забивайте себе голову. Фрезе нормальный, он… – Лыков замешкался, подыскивая слово.

– Он поймет, – подсказал полицмейстер. – И поможет, чем надо.

– Да, помощь Александра Александровича понадобится, – согласился Трембель. – Ваше дознание, Алексей Николаевич, выводит дело на новый уровень. Замешаны такие фигуры, в генеральских чинах… Надо готовить секретную операцию, пора разоблачить мошенников. Берем в разработку кассиров вместе с их начальником: смотрим их формуляры, соответствие расходов доходам, счета в банках, что записано на родственников…

– Дело не в одном Козюлькине, – осторожно начал сыщик. – Динда-Пето сказал, что здешняя полиция продажна. Отдавай ей десять процентов добычи и грабь, сколько хочешь.

– Что?!

– Абрек так сказал, не я.

Кавказцы переглянулись, и Ковалев спросил:

– А фамилии он назвал? Кто потворщик?

– Сейчас пойдем и узнаем! – грозно заявил начальник особого отдела.

Трое полицейских приехали в Метехский замок уже под вечер. Их встретил растерянный князь Чиковани. Лыков сразу понял, что случилось неладное. Он взял помощника смотрителя за рукав:

– Не уберегли?

– Ва… ваше высокоблагородие…

– Как это вышло? Я велел никого в камеру не пускать.

– Парашечники, ваше высокоблагородие. Они, сволочь.

– Яснее, князь, яснее!

Трембель и Ковалев начали одновременно наливаться красным цветом. Статский советник рявкнул так, что Чиковани отпрянул:

– Доложить, что произошло!

– Арестант Елизбар Чолоков отказался выносить из своей камеры парашу. Абрек, им не полагается. Я… виноват, не подумал. Приказал вынести ее дежурным по этажу. Они зашли, двое. При надзирателе, как положено. И один из них, арестант Хочолава, ударил абрека ножом.

– Убил?

– Так точно, убил.

– На глазах у всех? – не поверил Трембель.

– На глазах… Сказал на допросе, что он кровник Динда-Пето и мстил за смерть двоюродного брата.

Лыков повернулся и направился к экипажу. Начальник особого отдела окликнул его:

– Куда же вы, Алексей Николаевич? Надо дознать все, как было.

– Дознавайте, – вяло ответил сыщик. – Я вам такого «языка» привел…

Дошел до фаэтона, постоял, потом плюнул в сердцах и двинулся в одиночестве за ворота. На душе было мутно. Имадин говорил про кровников. И угадал. Неужели правда? С одной стороны, так могло быть, конечно. У каждого абрека длинный список злодеяний. Это на Руси убили, и убили. Мстить доверяют полиции, пусть она ловит, царь ей за это жалованье платит. Но тут, на Кавказе, все иначе. Весь род потерпевшей стороны считает своим долгом найти и покарать злодея. Даже в тюрьме на глазах у стражи.

А с другой стороны, опять оборвана важная ниточка. Багдасаров, Шмыткин, теперь вот Динда-Пето. Как только он, Лыков, находит важного свидетеля, тот сразу погибает. И все это цепь случайностей? Не может быть.

– Имадин! – сообразил сыщик и стал ловить извозчика. Ведь чеченец сейчас единственный живой свидетель. Он менял краденые купюры, ходил в казначейство… Значит, постараются устранить и его.

Когда Алексей Николаевич ворвался в номер, Имадин сидел под настенником и читал газету. Практиковался в русском языке.

– Уф! Все в порядке?

Чеченец поглядел на друга и спросил в ответ:

– Что-то случилось с Динда-Пето?

– Да.

– Его зарезали в камере, будто бы кровник. Так?

– Так.

– Ловко.

Алибеков отложил газету и задумался.

– Я… – начал было сыщик, но отставной разбойник жестом остановил его. Так в молчании прошла минута, потом Имадин поднял глаза:

– Мне надо спрятаться.

– Согласен. Потребуются документы, но их я сделаю.

Тут в дверь постучали, и вошел полицмейстер.

– Алексей Николаевич, Имадин Алибекович, едемте ко мне.

– Зачем?

– За документами. Сами понимаете…

Имадин бросил быстрый взгляд на друга, тот кивнул: вот видишь!

Через полчаса в кабинете полицмейстера хозяин протянул Лыкову бланк.

– Это вид на три года, с полицейской явкой[42] города Тифлиса, моей подписью и печатью. Чистый. Впишите туда вымышленные имя и фамилию, так, чтобы даже я их не знал.

Алексей Николаевич как раз об этом и хотел просить Ковалева, только не решил, как сказать.

– Спасибо, Георгий Самойлович!

– Еще понадобится оружие.

– Я дам Имадину маузер Динда-Пето.

Тут чеченец запротестовал:

– Оставь его себе, это хорошая штука. Сто рублей стоит!

– Прикажешь дать плохую? – рассердился сыщик. – Твоя жизнь в опасности!

– Ну и что? Она давно уже в опасности, лет двадцать как. Но и твоя, кстати, тоже. Я-то уеду и спрячусь. Ты один будешь знать где. А куда спрячется Лыков?

– Никуда, – поддержал Имадина полицмейстер. – Алексей Николаевич, мы можем приставить к вам человека. Ненадолго. Но что это даст?

– Я сам буду себя охранять, – заявил коллежский советник. – Так не возьмешь маузер?

– Пока вы ходили по совещаниям, я уже купил себе браунинг, – чеченец вынул из кармана пистолет и показал его. – Так что вооружать меня не надо.

Ковалев нахмурился:

– А… Простите мой вопрос, Имадин Алибекович…