Тифлис 1904

– Нашел балку и спрятался в ней. Тут главное – чтобы лошадь не заржала. Враги нарочно заставляют своих подавать голос. Так высматривают засады. Но моя умная, я ее приучил. Не выдала. Четыре всадника проехали, искали. Потом ты с казаком пролетел. Я не стал выходить. Утром по той же балке ушел к Куре. Переплыл на тот берег, укрылся в Авчалах. Два дня прятался. Обошлось.

– А потом?

– Потом уехал в Грозный, как и собирался. На нас с тобой охотились армяне, им в Чечне ловить нечего.

Имадин рассказывал, а сам так и стрелял глазами по сторонам.

– Это что за офицер на нас смотрит?

– Штабс-ротмистр Топурия, начальник моей охраны.

– Он должен ходить за тобой везде?

– Он или его люди. У Топурии в подчинении три пограничника. Надежные. На меня ведь еще раз напали.

– Те же армяне?

– Да.

Алибеков понизил голос:

– Мне надо познакомить тебя с одним человеком. Топурия не должен его видеть.

– Твой человек – преступник?

– Абрек. В розыске, ему вообще нельзя находиться в Тифлисе. Но пришлось приехать.

– Я отпущу Иосифа Хахиевича. Где абрек?

– Прогони офицера, и я тебя отведу.

Лыков подошел к начальнику своей охраны и сказал:

– Это мой старинный товарищ, Имадин Алибеков. Он хочет меня с кем-то познакомить. Не надо идти за нами. Я вернусь через час.

Топурия подозрительно оглядел незнакомого ему чеченца.

– По лицу видать, что разбойник!

– Так и есть.

– Вы в нем уверены, Алексей Николаевич? Я могу совсем незаметно…

– Нет. Не как тогда, в пятницу!

Друзья вышли на Эриванскую площадь и двинулись к Солдатскому базару.

– Куда мы? – не удержался Лыков.

– В трактир Дзидзигури.

– Это же притон!

– Конечно. А ты рассчитывал на ресторан? Моему кунаку туда нельзя.

В грязном кабаке на углу Мухранской толкались посетители самого разбойного вида. Сыщик впервые оказался здесь и почувствовал себя неуютно. Ну и рожи! Такие увидишь в горах – пиши пропало. Бородатые ребята зверской наружности тоже смотрели на гостя с удивлением. Легавого за версту видать – как он сюда угодил?

В маленькой, плохо освещенной комнате навстречу вошедшим поднялся человек.

– Знакомься, это мой друг Лыков, – представил Алексея Николаевича Имадин. – А это Зелимхан Гушмазукаев.

– Ну здорово. – Абрек протянул крепкую волосатую руку. Он был страшнее всех в притоне: плотный, с необычайно широкими плечами, бородатый и неулыбчивый. А глаза… Так смотрит волк. Чеченец был в погонах подпоручика, нашитых прямо на черкеску, – изображал офицера туземной милиции.

– Расскажи ему все, – предложил Имадин.

Гушмазукаев внимательно рассмотрел сыщика и одобрил:

– Опасный.

– Что вы имеете сообщить? – вежливо начал коллежский советник.

– Меня наняли убить тебя, – ответил чеченец.

– Кто?

– Арзакан Чачибая. Знаешь такого?

– Начальник конвоя князя Голицына?

– Он, собачий сын.

– А зачем ему это понадобилось?

Зелимхан ответил:

– Надо издалека начинать, ладно? Одним словом, я абрек. Весной ограбил князя Амираджиби, забрал у него… как их?

– Облигации, – подсказал Имадин.

– Ага. Бумажки. Денег у князя было мало, а этих облигаций целый мешок. Что с ними делать? Я пошел к меняле, тот давал пять тысяч. Чую – мало. Спросил у шейха Бамат Гирей-хаджи. Тот мудрый человек и мой покровитель. Шейх сказал: бумажки стоят тридцать тысяч, но в горах они никому не нужны. Надо ехать в Тифлис, искать там. И дал адрес ротмистра.

– То есть с Чачибая тебя свел шейх? – удивился Лыков.

– Шейх, – подтвердил Зелимхан. – Но почтенный хаджи ошибся. Ротмистр оказался поганый, хотел меня обмануть.

– Тебя? Да ладно, – рассмеялся сыщик. – Даже я слышал про Гушмазукаева. Отчаянный, из тюрьмы бежал, зарезал при этом стражника. Отличный стрелок, смелый, как шайтан… Начальник конвоя не такой дурак, чтобы обманывать Зелимхана.

Абрек польщенно улыбнулся: горцы падки на лесть.

– Но денег я так и не получил. Из-за тебя, Лыков.

– Я-то тут при чем?

– Арзакан второй месяц тянет, никак бумажки в деньги не обернет. Я уж и на двадцать тысяч согласился. Но он говорит: сыщик из Петербурга мешает, шпионит. А на днях ротмистр приехал в Грозный и говорит: убей Лыкова, и получишь свои деньги, а еще пять тысяч сверху.

– А ты?

Абрек сверкнул крепкими белыми зубами:

– Мне стало интересно: что за человек, за которого столько дают? Спросил у Имадина, мы с ним кунаки. Имадин ответил: это порядочный русский и мой друг, его нельзя убивать. Еще интереснее стало, да! Порядочный русский. Никогда не видал порядочного русского. Решил приехать, поглядеть.

Зелимхан испытующе уставился на сыщика, явно чего-то недоговаривая. Лыков молчал.

– Дальше расскажи, – буркнул Алибеков.

– Чачибая приехал в Грозный не из-за одного тебя, – почти шепотом произнес Зелимхан. – Ну, из-за тебя тоже, но главное другое. Он предложил напасть на денежную карету. Там повезут восемьдесят тысяч, представляешь? Ротмистр говорит: бери ее, я дарю. Все расскажу: когда поедет, куда, какая охрана будет. И бомбу дам. Убей всех и забери деньги. Только сначала Лыкова. Требует согласия.

– А ты?