Тигана

– Я произнес заклинание, чтобы лишить ее сознания на полпути вниз, а потом более сильное, чтобы поймать ее над землей. А потом последнее, чтобы снова перенести нас через стену. К тому моменту я уже полностью выдохся и ужасно испугался, что они нас сейчас же обнаружат, если в замке есть Охотник. Но они не обнаружили, там царил слишком большой кавардак. Кажется, там происходит что-то еще. Мы какое-то время прятались за главным храмом Эанны, а потом я принес ее сюда.

– Вы несли ее на руках по улицам? – спросила Алаис. – И никто не заметил?

Эрлейн ласково улыбнулся ей:

– Это не такая уж редкость в Сенцио, дорогая. – Алаис покраснела как рак, но Дэвин видел, что ее это не слишком волнует. Все было в порядке. Внезапно все оказалось в полном порядке.

– Тогда нам лучше выйти на улицу, – обратился Баэрд к Дукасу. – Надо позвать Аркина и еще кое-кого. Есть тут Охотники или нет, но это меняет дело. Когда они не обнаружат тела в саду, город начнут прочесывать. Думаю, придется организовать небольшую драку.

Дукас снова улыбнулся, и улыбка его еще больше напоминала волчью.

– Надеюсь, – вот и все, что он сказал.

– Минутку, – тихо произнес Алессан. – Я хочу, чтобы вы все были свидетелями. – Он снова повернулся к Эрлейну и заколебался, подбирая слова: – Мы оба знаем, что ты сделал это сегодня без какого-либо принуждения с моей стороны и вопреки собственным интересам, в любом смысле.

Эрлейн бросил взгляд на кровать, и два красных пятна неожиданно проступили на его худых щеках.

– Не надо преувеличивать, – ворчливо предостерег он. – У каждого человека бывают моменты безумия. Мне нравятся рыжеволосые женщины, вот и все. На это ты меня и поймал, помнишь?

Алессан покачал головой:

– Это, возможно, и правда, но не вся, Эрлейн ди Сенцио. Я связал тебя с нашим делом против твоей воли, но думаю, ты только что присоединился к нему добровольно.

Эрлейн с чувством выругался.

– Не будь глупцом, Алессан! Я тебе только что сказал, что…

– Я слышал, что ты мне сказал. Но я выношу собственные суждения, всегда. И правда состоит в том, как я поневоле сегодня понял благодаря и тебе, и Катриане, что есть пределы тому, что я хочу совершать или видеть совершенным, ради любого дела. Даже своего собственного.

Произнеся эти слова, Алессан быстро шагнул вперед и положил руку на лоб Эрлейна. Чародей отшатнулся, но Алессан его удержал.

– Я Алессан, принц Тиганы, – четко произнес он, – прямой потомок Микаэлы. Именем Адаона и его дара ее детям, я возвращаю тебе свободу, чародей!

Оба они внезапно отшатнулись друг от друга, словно кто-то разрезал туго натянутую между ними струну. Лицо Эрлейна было смертельно бледным.

– Я еще раз повторяю тебе, – прохрипел он, – ты глупец!

Алессан покачал головой:

– Ты меня называл и похуже, и не без причины. Но теперь я назову тебя так, как тебе, возможно, очень не понравится, я разоблачу тебя: ты – порядочный человек, так же стремящийся к свободе, как и любой из нас. Эрлейн, ты не сможешь больше прятаться за своим дурным характером и враждебностью. Не сможешь переносить на меня свою ненависть к тиранам. Если ты предпочтешь нас покинуть, можешь это сделать. Но мне кажется, этого не произойдет. Добро пожаловать в нашу труппу по собственному желанию.

Эрлейн казался застигнутым врасплох, загнанным в угол. У него было настолько растерянное лицо, что Дэвин громко рассмеялся; теперь ему стала ясна вся ситуация, комичная и странная, вывернутая наизнанку. Он шагнул вперед и обхватил чародея:

– Я рад. Рад, что ты с нами.

– Вовсе нет! Я этого не говорил! – рявкнул Эрлейн. – Я ничего такого не сказал и не сделал!

– Конечно, ты с нами. – Это произнес Сандре, на чьем темном, морщинистом лице все еще явно читались усталость и боль. – Сегодня ты это доказал. Алессан прав. Он знает тебя лучше, чем любой из нас. В некотором смысле даже лучше, чем ты сам себя знаешь, трубадур. Как долго ты старался заставить себя поверить, что для тебя ничто не имеет значения, кроме собственной шкуры? Скольких людей ты убедил в этом? Меня. Баэрда и Дэвина. Возможно, Катриану. Но не Алессана, Эрлейн. Он только что дал тебе свободу, чтобы показать, что мы все ошибались.

Воцарилось молчание. Они слышали крики на улицах внизу, топот бегущих ног. Эрлейн повернулся к Алессану, и они посмотрели друг на друга. Дэвина вдруг посетило видение, еще одно вторжение образа из прошлого: их костер у дороги в Феррате, Алессан, играющий песни Сенцио для Эрлейна, разъяренной тени у реки. Столько разных слоев, столько разных значений заложено в этом.

Он увидел, как Эрлейн ди Сенцио поднял руку, левую руку, с имитацией пяти пальцев, и протянул ее Алессану. Тот протянул навстречу правую, и их ладони соприкоснулись.

– Наверное, я все-таки с вами, – сказал Эрлейн.

– Я знаю, – ответил Алессан.

– Пошли! – через секунду произнес Баэрд. – У нас много дел. – Дэвин последовал за ним вместе с Дукасом, Сертино и Наддо к наружной лестнице за окном.

Перед тем как шагнуть через подоконник, Дэвин оглянулся и посмотрел на кровать. Эрлейн заметил это.