Тигана

– Ну, едва ли так же, – соглашается Сандре. – Хотя все же надеюсь, он позволит мне ненадолго украсть его Элену, пока она здесь. Если мы собираемся изменить отношение этого полуострова к магии, не будет лучшего времени, чтобы начать это делать, чем сейчас, тебе не кажется?

– О, разумеется, – отвечает Дэвин, широко улыбаясь.

– Она не моя Элена, – бормочет Баэрд, упорно не отрывая глаз от дороги.

– Разве? – насмешливо удивляется Сандре. – Тогда кто же тот Баэрд, которому она все время передает через меня послания? Ты не знаешь этого парня?

– Никогда о нем не слышал, – лаконично отвечает Баэрд. Он еще несколько секунд сохраняет серьезное выражение лица, потом сдается и хохочет. – Начинаю припоминать, почему я предпочитал ходить в одиночку. А как насчет Дэвина, если уж ты об этом заговорил? Ты не думаешь, что Алаис тоже посылала бы ему сообщения, если бы могла?

– Дэвин, – беззаботно отвечает герцог, – просто ребенок, слишком юный и невинный, чтобы связываться с женщинами, особенно с такими, как эта коварная, опытная девица из Астибара.

Сандре старается казаться суровым, но ему это не удается; оба его собеседника знают его истинное отношение к дочери Ровиго.

– В Астибаре нет неопытных женщин, – возражает Баэрд. – И кроме того, он достаточно взрослый. У него на ребрах даже есть боевой шрам, который можно ей показать.

– Она его уже видела, – замечает Дэвин, получающий от этого разговора огромное удовольствие. – Она его бинтовала после того, как Ринальдо меня исцелил, – поспешно прибавляет он, так как оба собеседника вопросительно поднимают брови. – Ничего интересного. – Он пытается представить себе Алаис коварной и лицемерной, но ему это не удается. Хотя в последнее время он все чаще вспоминает ее такой, какой она предстала перед ним на подоконнике в Сенцио; и эту особенную улыбку на ее лице, когда он нетвердой походкой двинулся по наружному балкону к своей комнате.

– Они ведь приедут, правда? – спрашивает герцог. – Мне пришло в голову, что я мог бы потом вернуться домой на корабле вместе с Ровиго.

– Они будут здесь, – подтверждает Дэвин. – На прошлой неделе у них в доме играли свадьбу, а не то они бы уже приехали.

– Вижу, ты хорошо осведомлен об их планах, – серьезно замечает Баэрд. – И что ты собираешься делать после свадьбы?

– Я и сам хотел бы знать, – отвечает Дэвин. – У меня в голове десять разных вариантов. – Он явно говорит серьезнее, чем намеревался, так как оба друга внимательно прислушиваются к его словам.

– Например? – спрашивает Сандре.

Дэвин глубоко вдыхает и выдыхает воздух. Поднимает обе руки и начинает считать на пальцах:

– Найти отца и помочь ему снова устроиться здесь. Найти Менико ди Феррата и собрать труппу, которая должна была у нас быть перед тем, как вы сбили меня с пути. Остаться с Алессаном и Катрианой в Тигане и помочь им в том, что им надо сделать. Научиться управляться с кораблем в море, не спрашивайте зачем. Остаться в Авалле и построить башню вместе с Баэрдом. – Он колеблется; остальные улыбаются. Тогда он бросается вперед: – Провести еще одну ночь с Альенор в Борсо. Провести всю жизнь с Алаис брен Ровиго. Начать собирать заново слова и музыку всех песен, которые мы потеряли. Поехать через горы в Квилею и найти двадцать седьмое дерево в священной Роще. Начать тренироваться в беге для участия в Играх Триады следующим летом. Научиться стрелять из лука – и кстати, ты мне это обещал, Баэрд!

Он замолкает, потому что они уже хохочут, и он тоже, слегка запыхавшись.

– Кажется, в твоем списке больше десяти пунктов, – смеется Баэрд.

– Их еще больше, – отвечает Дэвин. – Хотите послушать?

– Мне кажется, я этого не вынесу, – говорит Сандре. – Ты слишком болезненно напоминаешь мне о том, как я стар и как ты молод.

При этих словах Дэвин становится серьезным. Он качает головой:

– Ты не должен так думать. За прошедший год не было такого момента, когда мне бы не пришлось стараться изо всех сил, чтобы от тебя не отстать, куда бы мы ни шли. – При этом он улыбается. – Ты не старый, Сандре, ты самый молодой чародей на Ладони.

Сандре усмехается. Поднимает левую руку: они ясно видят пустоту на месте двух пальцев.

– В этом есть правда. И я могу стать первым, кто сломает привычку прятать то, чем мы являемся, потому что я так ее и не приобрел.

– Ты серьезно хочешь отказаться от маскировки? – спрашивает Баэрд.