Тигр и Дракон (СИ)

— Совсем тебе яд глаза застлал, — сказал Шэрхан, закипая. — Никто вас там не тронет.

— Да я твоему брату кусок сахара, он меня князю И за фишку нефритовую продаст.

— Вы там под моей защитой будете.

— Ты и себя-то защитить не сможешь. Дурак!

— Трусло!

— Баран!

— Шаги! — крикнула Юла, обоих вмиг затыкая. — Шаги слышно.

Такого каменного «Выкусил?» Шэрхан в глазах чёрных ещё не видел. Засопел, кольца чакр наискосок на тюрбан надел, саблю и мешочек с оставшимся взрывательным шариком на пояс повесил. Тогда только из повозки вылез.

Много шагов было, шли по лесу, не прячась, факелами себе путь освещая. Да и чего бы им прятаться? Повозка всё ещё трехколесная, до дороги бурелом, а в караване ещё и корова. Никуда не деться.

Вышли на поляну ребятки. Вот ведь, только полгарнизона на перехват снарядили. Неужто посчитали, что и так справятся? Или оставшиеся не подчинились?

— Ну здравствуй, капитан, — сказал Шэрхан, подбочениваясь. — Вот и свиделись. В силе ещё твое предложение?

Капитан больше не улыбался.

— Просрал ты мое предложение, пресветлый. Теперь у меня новое.

Шэрхан положил руку на эфес, другую в пояс уткнул:

— Слушаю.

— Ты и твои спутники сдаёте оружие и добровольно идёте с нами, прямо во дворец. Мы получаем повышение. А ты получаешь, что заслужил.

Догадка больно сердце кольнула.

— Генерал Синг?

— Приказ махараджи на куски разорвал, вот голову и отрубили.

— А вы — чего же сразу меня не повязали?

— Так ведь приказано и спутников твоих доставить. Вряд ли бы выдал.

— Давно приказ-то пришёл? — спросил Шэрхан, поросль колючую на подбородке приглаживая.

— Да как увели тебя за портал. Считай, полгода уже ждем. Заскучали.

Вот ведь. Прав во всем Яо. И что Джагоррат такой же гадюшник. И что Пракашка — убийца. И что Шэрхан дурак.

Оглядел солдат:

— И что же, вы со всем согласны?

Молодцы выглядели виноватыми. Заговорил, конечно, Чандрагупта:

— Сам же сказал, долг превыше всего. Прости, пресветлый.

— Прощаю. Ну уж тогда и вы меня, ребятки, простите, что на полянке этой гнить останетесь.

Сказал, и вынул саблю. Первую чакру с тюрбана снял.

Поежились солдатики, засомневались. Да ведь тридцать против одного — это придаёт уверенности. Вот и зашевелились. Тоже оружие вынули. Но копались, так что Шэрхан уже успел три чакры расстрелять. Трое без криков на землю рухнули.

Следующий помер со стрелой во лбу. А еще одного молнией слабенькой шибануло. Не один Шэрхан. Втроём — это уже почти армия.

Да врагов все одно прорва. Молнии и стрелы пока на расстоянии держали, так что Шэрхан руку в мешочек запустил. Меньше всего хотелось джунгли поджигать, но выбора не было. Наметил самого дальнего паренька, что факел в руках держал, и из рогатки пальнул. Хороший получился взрыв. Небольшой, а всё одно по земле всех раскидал, даже повозку опрокинул. Поднялся Шэрхан из-под веток да комьев земли и обратно в бой ринулся. Сильно поредела гарнизонная армия. Кто на ноги быстро вскочил, на Шэрханов меч напоролся.

Одним из последних капитан встретился. Лицо кровью заляпано, доспех в грязи. Взмахнул саблей, да Шэрхан чакрой лезвие подцепил, крутанул, кисть выворачивая, и сам ударил. Увернулся капитан, из захвата выскользнул. Полоснул своей чакрой, поперёк горла метясь. Шэрхан назад выгнулся, лезвие перед самым носом пропуская, а как выпрямился, от души саблей жахнул. Наискосок. Прошёл удар по нагрудной пластине, искры высекая.

Капитан отшатнулся, от боли кривясь, но тут же снова ударил, под грудь целясь. Шэрхан дернулся вбок, пропуская лезвие по звеньям вдоль рёбер. Тяжёлая у капитана рука, знатные синяки будут. Схожи по силе оказались, так что оставалось обманом брать.

Размахнувшись, Шэрхан осыпал быстрыми короткими ударами то справа, то слева, не давая опомниться, заставляя уйти в защиту. Напором бешеным запутал, глаз замылил, то за саблей, то за чакрой заставляя следить, и вдруг отступил. Повёлся капитан. Послабление почуяв, ринулся в атаку. Осторожность позабыл, открылся, руку для удара поднял — и на Шэрханову саблю наткнулся. Глубоко под плечо зашёл клинок. Вскрикнул капитан, распахнулись глаза от боли. Захрипел, когда чакра по горлу прошла, и осел, на землю повалился.

После этого на полянке всего-то и остался Чандрагупта крикливый. Не кричал больше, со страхом на Шэрхана, грязного и окровавленного, смотрел. Попятился, меч опуская.

— Пощади, пресветлый. Знаешь же, не со зла.

— Знаю, — кивнул Шэрхан, саблю в ножны убирая. — Иди. Скажи своим, чтобы не совались больше.

Чандргупта радостно закивал, к дороге успел отступить, да вдруг сверкнул росчерк зеленой молнии, ударил в бок, осветил доспех изнутри. Дернулся Чандрагупта, вскрикнул страшно и упал. Молния слабая была, не сразу умер.

Затрясло Шэрхана, будто это его молния прошила.

— Да что ж ты за зверь, — зарычал он, кидаясь к устало держащемуся за опрокинутую повозку Яо. — Отпустил же я его.

— Отпустил? — хрипло сказал Яо. Побелел от напряжения. Стержнем стреляться от боли уже не мог, так глазами молнии пускал. — Чтобы он во дворец побежал докладывать? Говорил же я тебе, никому нельзя верить. Он ведь напал на нас, убить хотел, а ты, как дурак…