Тигр под наркозом

Теперь стало ясно, что медлить с пленением спящего зверя нельзя. Видимо, нервная встряска и движение противодействуют влиянию снотворных веществ. Следующим летом вместе с Александром Девяткиным и Инной Гилинской поставили серию опытов. Сначала собаке давали снотворное, когда она сидела на цепи. А в другой раз, дав ей ту же дозу, водили на поводке, не давая спать. Прогулка, моцион заметно снижали влияние снотворного вещества.

Движение служит противоядием не только наркотикам, но и ядам. Когда на звероферме у щенков изгоняют лекарством глистов, некоторые слабенькие лисята и песцы умирают, засыпая перед смертью. Опытные звероводы не дают им спать, гоняют, глядишь — и ожила зверюшка.

Борясь с упадком работы нервных центров, врачи при отравлениях не дают пострадавшему спать, заставляют двигаться. На этом основан амбулаторный способ лечения, от латинского слова, ambulo — ходить, гулять. Натуралист Алексей Черкасов еще в 1867 г. писал: «Коли заметишь, что волк перед тобой съел отраву, то не езди, не следи, подожди немного и тогда уж поезжай; не то, поехав скоро, догонишь живого зверя, испугаешь его, так что он сгоряча убежит и не отыщешь его».

Готовим наступление. Приехал я из Тверской области черный весь от весеннего яркого солнышка и худой, как Мефистофель, от ходьбы на лыжах и забот. Поводов для беспокойства было много, остался год, а результатов мало. В принципе для меня стало ясно, что ловить зверей и птиц живыми с помощью снотворных веществ можно, но говорить о методе пока нельзя: очень многое оставалось неясным. О диссертации и подавно: для нее материал нужен — поймать много зверья. А одному не поймать. Единственный выход — организовать массовую работу. А как? Нереально.

«Это только кажется нереальным,— убеждал я себя.— Если мобилизовать все, всю волю на выполнение цели, то можно и нереальное сделать реальным. Вспомни 42-й, уж как плохо было, а выиграли войну».

Следующая зима должна решить все. Нужно готовить зимнее наступление. Или выигрыш — наловим зверя или проигрыш — неудача, которая покажет практическую бесполезность идеи, мою бездарность, просчет Петра Александровича, давшего мне возможность заняться разработкой дикой темы. Для подготовки есть целое лето.

Несколько дней я составлял план, тщательно обдумывал, что и как сделать. Перво-наперво раздобыть снотворных. В лепешку расшибиться, но достать, и достать много. Второе — наварить приманок, раздобыть компоненты, мясо, жир. Третье — добиться разрешения декана и послать студентов в звероловные экспедиции. По каждому пункту составил перечень дел, необходимого оборудования, списки людей, которых предстоит, как теперь говорят, задействовать, развернутые планы собственных телодвижений на пути к решению стоящих задач, запасные варианты на случай срыва запланированных. Итак, готовим наступление.

Он оказался женщиной. Скитания по медицинским учреждениям не принесли успеха.

— Барбитураты — дефицит, шизофреникам на лечение не хватает, а вы хотите диким зверям скармливать. Нет, нет!

Удрученный и усталый отправляюсь на химико-фармацевтический завод — авось, там уговорю. И опять — осечка. Сижу в коридоре, курю, предаваясь грустным размышлениям.

— Дай-ка прикурить, хлопец! — Поднял голову: передо мной высокий, стройный мужчина средних лет, в рабочей одежде, со шрамом на лице. Присел рядом. Разговорились. Поведал ему свои беды.

— Бумага, карандаш есть? — Написал записку. С ней я должен ехать туда-то и найти человека по фамилии Акопьян. Улыбнулся и, потушив окурок, ушел.

На следующий день без особой надежды я отправился за город с запиской незнакомца. Покрутившись по кривым переулкам, нашел нужное заведение. Акопьян оказался симпатичной, яркой девушкой. Прочитав мое официальное письмо и записку незнакомца, она заулыбалась, поудивлялась, поахала и выписала нужные мне снадобья. Человек со шрамом, если увидишь эта строки, прими мой горячий привет и душевную благодарность! Крепко жму твою руку!