Тигр скал

«Быстрее!.. Быстрее!.. Быстрее!..» — зазвонили невидимые колокола.

«ЗЕМЛЯ ТЫ ЕСТЬ И В ЗЕМЛЮ ОБРАТИШЬСЯ...»

— Понимаешь... они... они сорвались в пропасть...

Перед глазами у меня вдруг все пошло кругом. Горы, облака, люди — все кружилось. На миг я потерял сознание. Но — лишь на миг! Первая мысль после того была: «Нет, это невозможно, как могли погибнуть ребята?!» Спустился больной, а те были здоровы и сильны. Правда, Тэмо пришлось туго, холодная ночевка на пике Победы, конечно, дала о себе знать, но ведь он держался бодро... И Кузьмин находился с ними. Так как же произошло, как случилось это?.. Нет, слова Кузьмина прозвучали для меня неправдоподобно.

— Но   как,   Кирилл,   как   это   могло   произойти?!

— Не знаю... не знаю...

— Вас было трое. Как же погибли двое?

— Та дорога показалась нам более легкой. Мы ошиблись. Встретился скальный участок. Спустили веревку. Первым пошел Джумбер. Потом я, потом — Тэймураз.

— Тэймураз? Но почему Тэймураз? Ведь он был самый слабый из вас троих?

— Скала, в которую был вбит крюк, обломилась, увлекла за собой и веревку, и Тэймураза...

— Но он должен был спускаться вторым... во всяком случае, не последним! Почему вы оставили его последним?

Кузьмин молчит, совершенно раздавленный, уби­тый.

— А потом что?

— Мы спустились к кулуару. Джумбер решил глянуть вниз — может, Тэмо застрял где-нибудь на выступах... Но ты понимаешь, в каком состоянии мы были... Кто думал о страховке! Кто мог думать в те минуты о страховке... Он оступился... и последовал за Тэмо...

«Последовал за Тэмо...» Как обыденно звучат эти слова! Можно последовать куда угодно, но в безд­ну?! И тем не менее это так. Как это происходит? Последовать...»

— Да, но...— тысяча вопросов вертелась у меня на языке, в голове, но я почувствовал, что сейчас не время вопросов.

Да   и   не  было  смысла   выяснять   подробности — теперь! На леднике Звездочка товарищей погребла лавина, и все кончилось. Спрашивай, расспрашивай, выясняй!.. Они не встанут. Не присоединятся ни к одному лагерю. Ни к одной группе восходителей. Не подбодрят никого из нас словом или взглядом, окриком или улыбкой... He пройдут по проспекту Руставели... Не придут в альпклуб... Звуки их осторож­ных цепких шагов, альпинистских шагов, не вольются в многоголосый шум тбилисских улиц, не отдадутся тихим эхом в гулкой тишине ночного города... Их шаги не отпечатаются на асфальте Тбилиси... на земле родной Грузии...

— Давай спускаться в лагерь. Нам уже некого ждать, пошли! — крикнул я Кузьмину и бегом устре­мился по склону гребня. Не знаю, куда я так спешил, чего я бежал. Если бы я не бежал, я, наверное, сошел бы с ума...

На другой день мы начали поиски. Джокиа Гугава встал со мной рядом.

— Я с тобой,— тихо сказал он.

Но попасть на то место, где, как мы предполагали, они должны находиться, было трудно. Сверху то и дело шли камнепады, проносились лавины.

Сперва мы продвигались по леднику. Идти стано­вилось все труднее и опасней. Потом поднялись по склону, который находился под тем роковым кулуаром. Здесь мы должны их найти. Природа сжалилась над нами — на какое-то время воцарилась такая тишина, что, казалось, муха пролетит — услышишь. Ни лавина, ни камнепад — ничто не мешало искать. Вскоре мы набрели на шеклтон, затем увидели рюкзак и наконец — их владельцев. Распознать, отличить их друг от друга было невозможно. Нам двоим не под силу было дота­щить их до лагеря. Мы подняли их на плато и похо­ронили там в снегу. Уже потом показался Отар Хазарадзе, он шел нам на подмогу. Мы были уже при послед­нем издыхании.

...В базовом лагере, который находился на 4200 мет­рах, мы собрали всех и объяснили положение. Было решено спустить погибших на землю. У меня уже горели глаза, я очень плохо видел, но все равно я не мог не подняться за ребятами. Джокиа воспроти­вился — хватит с тебя, сказал он, хватит. Но я не стал егo слушать. Решено было в течение пяти дней спустить погибших. Мы управились с этим нелегким делом в один день. Мы перенесли их по ледопаду, потом пере­шли гребень, где пришлось преодолеть крутой, почти отвесный подъем. Но зато это был наикратчайший путь... Наикратчайший путь к месту вечного упокое­ния.

Да, с богатыми дарами выпроводил нас коварный Тянь-Шань! Коварный и жестокий, как Шах-Аббас,— еще и заложника оставил — Илико Габлиани... Илико Габлиани — самого высокого человека на земле.

***

— Жахбуган наго, жахбуган...[25] — кричали мне товарищи.