Читаем Тигровый перевал полностью

Тигровый перевал

Обвившись вокруг березы, гадюка потягивалась и сжималась, понемногу стаскивая с себя словно рваный чулок желтовато-бурый выползок. В новом наряде, украсившем молодое гибкое тело змеи, не узнать было прежней избитой гадюки. Лишь оборванный кончик хвоста напоминал о пережитых страданиях. Оставив на берёзовом комле лёгкие прозрачные лохмотья, шевелимые ветерком, гадюка вернулась к камню. Гранитный валун стал её излюбленным местом уединения от посторонних глаз. За лето вокруг камня поднялась поросль тальника. Солнечный полуденный луч с трудом пробивался сквозь листву, высвечивая на граните небольшой пятачок. На нем она настороженно отдыхала после ночных охот за жучками, пучеглазыми лягушками и шустрыми мышами. Чутко различая шорохи грызунов, мелких птиц от резких движений других животных, змея поспешно уползала под камень в случае опасности. Так прошло ещё одно лето, и дни, проведенные на камне, стали лучшими в жизни гадюки.

Как-то в сентябрьский дождливый вечер она удалилась от камня дальше обычного. Эта опрометчивость дорого обошлась ей. Змея наверняка угодила бы на ужин длинноногому журавлю, высмотревшему её среди сухих стеблей густо растущего белоголовника. Изогнув шею, сильная птица примерилась долбануть гадюку крепким клювом и проглотить с лёгкостью курицы, клюющей червяка. Но в эту минуту, чавкая сапогами по топкому болоту, в низине показался человек. Журавль протяжно курлыкнул, будто сожалея о брошенной добыче, и, разбежавшись по лугу, улетел. Человек заторопился к месту, где стоял журавль и не ошибся, найдя там змею.

-- Великолепный экземпляр! -- довольно проговорил он. Ловко схватил гадюку и забросил в рюкзак. Вороша ногами мокрую прелую листву, змеелов захлюпал по речной пойме, уходя всё дальше и постукивая палкой по кочкам. Выйдя на открытую поляну, он вытащил гадюку и больно надавил её челюсти на края флакона. Капли светлой, чистой как вода жидкости потекли в бутылочку, и окончив эту мерзкую процедуру, сборщик яда отшвырнул гадюку, словно негодную тряпку. Шаги его вскоре затихли в ближайшем колке, и гадюка осталась одна посреди вырубки, в окружении горелых пней и бодро торчащих подберёзовиков.

В тот промозглый злополучный вечер гадюка не нашла своего камня. Тщетно ползала по прибрежным зарослям в поисках привычного убежища, но повсюду были сырость, мокрые ветки и лужицы воды. Наконец, она устроилась на иле, и то была последняя ночь в родном лесу.

На следующий день её нашли мальчишки - грибники. Побросав корзинки, они с криком накинулись на лежащую гадюку, рогулькой придавили к земле. Конопатый и рыжий как мухомор мальчишка сунул в пасть гадюке платок, сжал ей челюсти и с силой рванул его. Передние зубы, пускающие яд, загнутые и длинные, тотчас вылетели, и мальчишки заорали от восторга. Теперь змея стала им не опасна. Они забавлялись ей как живой верёвкой. Наматывали на руки, дёргали, каждый к себе, подбрасывали и раскручивали над головой. Когда им надоело это занятие, веснушчатый предложил:

-- Давайте бросим гадину на муравейник!

Эта идея пришлась всем по душе. Нашли огромный муравейник, разрыли его, зля муравьёв, и когда яма почернела от их множества, кинули в неё гадюку. Полчища муравьев облепили несчастную гадюку, виновную лишь в том, что для охоты на мышей природа наделила её ядовитыми зубами. Муки, испытанные животным в муравейнике, можно сравнить, пожалуй, лишь с огнём, опалившим её у реки. Она вырывалась из муравейника, но злые мальчишки с хохотом швыряли её обратно. Крохотные ничтожные твари безжалостно кусали хищными челюстями, и если бы она могла кричать, то видно взмолилась бы:

-- Люди, остановитесь! Нет страшнее этой пытки!

Но нет у змеи голоса выразить боль и отчаяние. Нет ног, чтобы ускакать, крыльев, чтобы улететь. И потому она молча корчилась, пока рыжий не поддел её палкой.

-- Хватит, а то мураши сожрут её. Отнесём лучше змеюку в школу, девчонок пугать. Вот будет потеха!

Они притащили гадюку в школу, и первой, кому сунули под нос живую змею, оказалась девочка из шестого "Б". К их удивлению, она не испугалась, а треснула "мухомора" по башке и попросила:

-- Отдай гадюку мне.

-- Во даёт, -- опешил рыжий и замотал головой:

-- Не-е, самим надо. Мы из ейной кожи ремушков наплетём...

-- Тогда продайте... за пять рублей.

Глаза мальчишек забегали.

-- Ладно, -- согласился рыжий. -- Бери, не бойся. У неё зубы вырваны.

-- Я и не боюсь, -- сказала девочка, принимая гадюку и поглаживая её. А та, словно чувствуя ласку, прижалась к руке, тихо заскользила к плечу.

-- Ты самая добрая и умная. Я буду звать тебя Настей, -- счастливо улыбаясь, сказала девочка. И довольная, что неожиданно стала обладательницей такой замечательной гадюки, заспешила домой.

Что было дальше, вы знаете...