Тигры в красном

— Я не отправлю Хелену в больницу. По-моему, врачи в этом городе и так достаточно натворили.

— Не все мы монстры, миссис Дерринджер.

— Доктор Монти порекомендовал вас, а ему я доверяю. Но не могу сказать, что мое доверие распространяется на прочих, уверена, вы меня поймете. И что мне теперь нужно сделать?

— Как вам будет угодно. Я выпишу новый рецепт, с указаниями, когда нужно давать лекарства и в каких дозах. Я также дам вам телефон частной медсестры. Это не означает, что у миссис Льюис не появятся симптомы отмены, но их необходимо контролировать. Ночные кошмары, раздражительность, тошнота, потоотделение. Возможно, даже припадки. Всего этого следует ожидать. Вы понимаете?

— Да. — Голос Стервы звучал уже не так спокойно. — Когда она сможет путешествовать? Я хочу как можно скорее увезти ее домой.

— Не раньше чем через неделю. Может, две. Итак, начнем с фенобарбитала. В случае вашей кузины, хотя она, по-видимому, употребляла в основном опиаты, барбитураты вызывают наибольшее опасение…

Хелена не желала больше это слушать. Она желала Эйвери. Где он? Он не вернется, пока Стерва здесь. Она ждала его, ждала, ждала. Но он не возвращался. Сказал, что нашел Руби. Но это была не Руби. Это была другая. Блондинка. А у Руби рыжие волосы. Она помнила, как сказала ему об этом. Она не может быть Руби, потому что у Руби рыжие волосы. А Эйвери сказал, что перекрасит ее в рыжий. Вот так. Он собирался делать пробы. И он нашел Руби. Сказал, что ей нужно поспать, а когда она наберется сил, она должна позвонить Стерве и потребовать деньги. Окончательно и бесповоротно. И тогда он вернется. А теперь Стерва здесь. Она ей звонила? Никак не вспомнить. Но если она привезла деньги, то где Эйвери? Почему Стерва просто не даст ей денег? Сколько раз она умоляла ее? Но Стерве все равно. Она забрала Эда. Сказала, что Эду нужно в школу. Потому что он другой. А теперь Эйвери бросил ее, потому что она подвела его. Она не достала денег, она позволила забрать Эда, и теперь Эйвери разлюбил ее.

— Ш-ш-ш. Милая, все хорошо. Я здесь, с тобой. О, Хелена, не плачь.

Она не нужна ей, почему она не уходит?

— Пора принимать лекарство. Доктор сказал, что от него тебе станет лучше.

Холодная вода. А затем тьма.

Вязовая улица. Сквозь москитную сетку Хелена видела Ник, читавшую на ступеньках.

— Я опять перепутала дни. Сегодня не мясной день. Я получила немного кукурузы в банках. Ну, по крайней мере, я думаю, что это кукуруза.

Ник оторвала взгляд от книги и посмотрела на Хелену, чуть приподняв бровь:

— Ничего другого я и не ожидала.

Хелена рассмеялась:

— Ох, перестань. Я знаю, что безнадежна. Но на сей раз у меня есть хорошее оправдание. — Она открыла дверь и села рядом с кузиной. — Я кое с кем познакомилась. В скобяной лавке. А игл для патефона у них, между прочим, нет. Весь металл идет на помощь войскам. Мистер Денби так ужасно посмотрел на меня, будто я немецкая шпионка.

— Может, удастся как-то заточить ту, что у нас осталась. Какая скука. Кукуруза в банках и поцарапанные пластинки.

— Ты не хочешь послушать про мужчину, с которым я познакомилась?

— Почему же? И что с ним не так? Плоскостопие или просто дыра в ботинке?

— Не будь злой. Он работает на Управление военной информации, в Голливуде. Разве это не потрясающе?

— Умопомрачительно, дорогая. А у него есть иглы для патефона? Вот это было бы действительно потрясающе.

— Нет, но он пригласил меня на ужин. И он считает, что я красива, как Джейн Рассел.

— Джейн Рассел, надо же. — Ник рассмеялась. Швырнула книгу на траву и обняла Хелену: — Ты красивая. Очень. По-своему. Не как потаскушка Джейн Рассел.

Хелена прижалась головой к Ник:

— Свидание.

— Да, свидание.

— Я не была на свидании со времен Фена. — Хелена подняла голову и посмотрела на кузину. — Могу я попросить тебя об одолжении? Можно я позаимствую твои чулки? Я знаю, это твоя последняя пара.

— Ты можешь надеть мои чулки, милая. Мой вклад в военную экономику. Это нужно отпраздновать. Доставай джин и стаканчики из-под желе, а я найду эти проклятые чулки.

Хелена уже потягивала джин, когда Ник вернулась в кухню. Уголки ее рта были опущены в водевильной версии скорби.

— Дорогая, у меня плохие новости. Тебе лучше пойти со мной.

Хелена проследовал а за Ник в маленькую тесную ванную. На палке для шторы над ванной висела пустая вешалка. Хелена посмотрела на Ник, которая торжественно показывала на дно ванны, потом уставилась на кучку коричневой пыли.

— Кажется, чулки отошли в лучший мир, — сказала Ник.

— Боже мой… — Хелена оглянулась на кузину. — Они распались? Это же… трагедия.

— Да.

— Господи, что же нам делать?

— Я думаю, мы должны устроить им достойные похороны.

— Это будет по-христиански, — согласилась Хелена.

— Я вырою могилу, а ты подбери музыку, раз уж они должны были стать твоими, дорогая. — Ник собрала кучку пыли и ссыпала ее в подол своей юбки.

Хелена выбрала пластинку и, когда Ник кивнула ей со двора, опустила изношенную иглу на винил.

Она увидела, как Ник рассмеялась, запрокинув голову, когда музыка поплыла из окна.