Тихая пристань

Киснет прикладывает палец к губам и смотрит на Горлопэна, тот прикладывает палец к губам, и смотрит на Киснета. Внизу сестра Джонс вводит миссис Гнилль в чем-то вроде белой ночной сорочки. Из противоположной двери появляется доктор.

Доктор. А-а, миссис Гнилль. Как сегодня ваше самочувствие? Все нормально? Мистер Робинсон, снимок сделан?

Санитар Робинсон выглядывает из ниши и кивает.

Ну-с, миссис Гнилль, только не волнуйтесь, обычный медосмотр, отчеты, знаете ли, морока, ничего особенного, ничегошеньки, дорогая, проверка, так сказать… Скажите — а-а-а!

Гнилль. А-а.

Доктор. Теперь — няня!

Гнилль. Скажите, пожалуйста, доктор, что означает эта тревога?..

Доктор. Няня!

Гнилль. Но мы вовсе не больны чем-нибудь опасным, доктор. Я так чувствую себя просто превосходно. Доктор, зачем вам… няня?

Доктор(склонившись над ее коленями, примеривается молоточком). Раз-два-три: оп-ля! (Кричит за сцену.) Подготовить миссис Летузель!

Гнилль. Прошу вас, доктор, скажите, зачем все это нужно?

Доктор. Раз-два-три: оп-ля! Отлично, отлично. Водослив работает нормально?

Гнилль. Как, простите? Ах, ну да, да, мне кажется…

Доктор. Мне тоже кажется, что да. Благодарю вас. Это все… Ну, а сами-то вы, миссис Гнилль, как вы сами чувствуете: вы сейчас в хорошем состоянии? Я бы сказал, в хорошем. Даже — в наилучшем. Скорее всего, я вами очень доволен. Пожалуй, еще много-много лет… мы можем вам гарантировать еще много долгих лет. Ну, ладно, милая, кончим с вами. Сестра!

Медсестра Джонс уводит миссис Гнилль.

Робинсон, снимок готов?

Санитар Робинсон выходит из ниши и передает доктору снимок.

Отлично, отлично. Тут тоже мелочи, помажем йодом — и все пройдет… Она нам подходит. Пишите: миссис Гнилль, итог положительный.

Санитар Робинсон записывает.

Давайте Следующего. Миссис Летузель! Смит, снимок сделан?

Санитар Смит выглядывает из ниши и отрицательно качает головой.

Так поторопитесь, и сразу ее ко мне, когда сделаете.

Санитар Робинсон скрывается в нише. На верхней площадке снова появляется медсестра Браун.

Киснет(поет).

Зеленые бутылки
стояли вчетвером.
Еще одну взял доктор,
чтоб дать больному бром.
Остались три бутылки,
построенные в ряд,
как перед боем трое
встревоженных солдат,
готовых к смерти, к бою
и грохоту гранат.
Стоят они втроем,
и ждет их смерть иль слава
и пушек грозный гром!

Я-то был в Пассендейле, страшно вспомнить. Четыре года служил во вспомогательном корпусе, снабжал шерстяными носками солдат, которые губили себе ноги в сырых окопах. Поверьте, это было ужасно, кровавая каша. У меня кровь стыла в жилах. (Кашляет, сопит, чихает.)

Внизу медсестра Джонс вводит к доктору миссис Летузель в белой рубахе.

Летузель. Доктор Эхинокук, это выходит за рамки внутреннего распорядка клиники. Я хочу знать, доктор, и это будет только справедливо в отношении тех, кто уже немолод и пережил две мировые войны…

Доктор. Ну, ну, ну, только не волноваться, миссис Летузель, — обычный медосмотр, для порядка, знаете ли… Скажите — а!

Летузель. А!

Доктор. Няня.

Летузель. Доктор!

Доктор. Няня.

Летузель. Няня.

Доктор. Прекрасно.

Летузель. Вы находите?..

Доктор. О, да… Раз-два-три: оп-ля!

Летузель. Оп-ля!

Доктор. Раз-два-три… Что такое?

Летузель. Что случилось, доктор?

Доктор. Еще разок. Раз-два-три: оп-ля! О-ля-ля! Будем считать, что это местное. К воскресенью пройдет. Только не надо волноваться, дорогуша, нет ни малейших причин волноваться. (Кричит наверх.) Мистер Горлопэн! Подготовить мистера Горлопэна.

Сестра Браун уводит Горлопэна с верхней площадки.

Ну, а вообще-то мы как? Ходим, судачим, читаем газеты? Как водослив?

Летузель. О, безусловно, я ни минуты не сомневаюсь…

Доктор. Не сомневаетесь? Отлично, отлично. А водослив?

Летузель. Уверяю вас, доктор, я совершенно, совершенно уверена…

Санитар Робинсон приносит рентгеновский снимок.