Тихая война

Однако я прекрасно понимал, что банда Деметера не успокоится на этом. Вполне возможно, что она успела совершить много пакостей, но что я мог поделать, не имея связи с Центром?! Правда, тем, что я не помог бандитам получить поддержку из-за рубежа, я вызвал кое у кого подозрение, но сам я об этом узнал значительно позже.

Тем временем продолжалась моя организационная работа по созданию новой эмигрантской организации — «Венгерского революционного совета». Самым важным на том этапе было для меня привлечение на свою сторону социал-демократов.

Вот когда пригодилась мне дружеская связь с дядюшкой Герцогом! Если бы с предложением о создание новой организации выступил кто-нибудь другой, он неминуемо потерпел бы поражение. С одной стороны, социал-демократы не позабыли о том, как много недоверия выказывали им граждане, а с другой — их независимость обеспечивалась поддержкой со стороны Социнтерна.

— А зачем нам нужна новая организация? — скорее из вежливости, чем из любопытства, поинтересовался однажды Имре Селиг.

— Для демонстрации революционного единства.

— Вы шутите? — ехидно усмехнулся Селиг. — Вы же не хуже меня знаете, что стабилизация положения в стране в два счета сметет ваше единство. Вспомните о периоде коалиции! Как только чуть-чуть станет потише, они сами себя съедят!

Селиг был прав. Мне следовало бы привести другие доводы.

— Во всяком случае Бела Варга и его сторонники войдут в этот совет. Для них это вопрос жизни. Вливание свежей крови на многие годы обеспечит им верховодство в эмиграции.

— Что вы хотите этим сказать? — Имре вздернул голову, как строевой конь при звуке трубы.

— Только то, что в революционизированном совете наряду с реакционерами займут места и социал-демократы Кароя Пейера.

— Пейер — социал-предатель! — презрительно бросил Имре.

Я терпеливо ждал. Так раскинувший свою паутину паук обычно ждет, когда в нее попадется очередная жертва. Я знал, что, упомянув о Пейере, задел самое больное место Селига. Помолчав еще немного, я добавил:

— Если же мы не создадим новую организацию, то большую часть уже прибывших и еще прибывающих эмигрантов у нас рано или поздно просто купят. Нищета — это сильный повелитель. Даже самого честного человека нетрудно принудить к проституции. А в данном случае сильнее станет только союз Варги и Пейера!

— Черт бы их побрал! — вырвалось у Селига, но ему тут же пришлось смириться. — Вы, конечно, правы. Извините меня, пожалуйста!

— Так как же?

— В принципе мы «за». Правда, мне нужно будет посоветоваться с Анной Кетли.

Спустя несколько дней Селиг повез меня в один небольшой отель, располагавшийся неподалеку от Мариахильферштрассе, где я познакомился с бывшим заместителем начальника будапештской полиции Оливером Беньямином. Еще по дороге в отель Селиг сказал мне, что Оливер — любимец Анны Кетли и ее доверенное лицо, а постаревшие социал-демократические лидеры считают его чуть ли не своим преемником.

Оказалось, что Беньямин уже слышал обо мне. Видимо, это сделали дядюшка Герцог и сам Селиг. Принят я был вполне благосклонно. Спустя четверть часа мы разговаривали как добрые старые друзья. Беньямин принял мое приглашение побывать у меня на квартире.

Сторонники Шандора Киша, которые по заведенному обычаю принимали новичков у меня на квартире, где они обговаривали все, что им необходимо делать, увидев меня вместе с Оливером, были очень удивлены. Они рассказали мне, что давно знали Оливера, но считали его крепким орешком, которого трудно в чем-нибудь убедить, таким упрямым он был. Позже я и сам убедился в том, что они, по сути дела, не ошибались. Во всяком случае, начиная с этого дня члены партии мелких сельских хозяев и буржуазные социал-демократы стали считать меня специалистом и всегда обращались ко мне, если в чем-то хотели убедить Кетли. В этом был какой-то резон, так как социал-демократы, начиная от самой Анны Кетли и кончая Оливером Беньямином, не говоря уже о мелких партийных чиновниках, никому из руководителей политической эмиграции не верили, кроме меня.

Всему этому я обязан исключительно сотрудничеством и дружбой с дядюшкой Герцогом. Из наших отношений я извлек много пользы и тогда, и позже, в трудные времена.

Таким образом, новая организация «Венгерский революционный совет» была создана. Она как бы вклинилась в ряды противника, заняв в них твердую позицию. Узнав о создании «Революционного совета», ко мне из Парижа приехал член христианско-демократического союза Арпад Ракшани, доверенное лицо западногерманского канцлера Аденауэра и итальянского премьер-министра Гасперри. От вступления Ракшани в совет я много выиграл. Очень быстро я получил всестороннюю помощь, включая и финансовую, от Европейского совета — предшественника нынешнего Европейского парламента.