Тихие омуты

Только старший наставник Илья чувствовал себя по-другому. Сегодня он показал себя слабым безвольным человеком, неспособным руководить общиной. Но неожиданное появление и столь же неожиданное поражение демона-Аристофана и его мертвого воинства как будто переключили некий тумблер в голове Ильи. В его глазах загорелся фанатичный огонек, движения стали точны и быстры, лицо просветлело и на лбу разгладились старые морщины. Он не ответил на какой-то вопрос, заданный ему наставником Игнатом, вместо этого решительно пересек поляну, обходя общинников, многие из которых смотрели на него в надежде получить объяснение происшедшему. Разглядев что-то в высокой траве, Илья наклонился и поднял с земли пистолет Сергея Митрофанова.

Тем же быстрым шагом с видом сосредоточенного маньяка он сделал несколько шагов по направлению к Артему и его друзьям.

– Вы разрушили мою жизнь, – тихим твердым голосом сказал Илья. – Вы разрушили все, что создавалось здесь веками. Вы погубили общину праведных. В этом виноват и я, поэтому мне больше нет смысла жить на этой земле. Но перед тем, как я отправлюсь к Творцу, я убью всех вас.

Сергей хотел было что-то сказать, у него не укладывалось в голове, как этот человек с глазами безумца и с поведением смертника, может обвинять их в том, что они разрушили его жизнь, если она была основана на лжи и зле. Но Илья не дал ему сказать ни слова. Подняв пистолет, он почти не целясь выстрелил. Вскрикнув от боли, Семен Смородков упал на землю. Пуля попала ему в плечо, раздробила ключицу и осталась в теле.

– Это тебе за предательство, щенок, – сквозь зубы пробормотал Илья и перевел пистолет на Артема. Прогремел выстрел, но пуля ушла чуть выше и вонзилась в ствол старого дерева над головой Артема, выбив из него фонтанчик трухи. Илья приготовился выстрелить снова, на этот раз целясь в грудь парня, но в этот момент до слуха всех, кто находился на поляне, донесся знакомый звук.

Низкий протяжный вой, подобный тому, что поднял из глубин темного озера орду мертвецов, нарастая, поплыл над островом. От этого воя закладывало уши и переставало биться сердце. Одновременно с воем вернулся ветер. Снова, как и несколько минут назад, он налетал мощными порывами со стороны деревни и черного озера, сгибал верхушки деревьев, сбивал с ног несчастных, обезумевших от страха и невероятных испытаний людей. И снова рваные клочья рассеявшегося было тумана завихрились над поляной, послушные воле урагана.

– Неужели снова?! – прошептал Артем, затравленно озираясь вокруг и ожидая увидеть как ведомое восставшим демоном, вновь поднимается с земли мертвое воинство. Но вместо этого над его головой из-за верхушек деревьев показалось зеленое брюхо тяжелого транспортного вертолета. Зависнув на несколько секунд над поляной, он начал снижаться. Из-под него в страхе разбегались люди, высокая трава волнами колыхалась под ветром, разгоняемым винтами. Еще до того, как шасси машины коснулись земли, сбоку открылся десантный люк, из которого горохом посыпались люди с короткоствольными автоматами в руках, в черных бронежилетах с желтой надписью ФСБ на спинах и в масках, скрывающих лица. Пригибаясь, они разбегались в разные стороны, беря в кольцо всех находившихся на поляне, и ловя в прицел каждого, кто делал какое-либо резкое движение. Старший наставник Илья поднес, было, пистолет к своему виску, но постояв так несколько секунд, с отвращением отбросил оружие, сел на землю и громко, по-детски, зарыдал.

Последним из вертолета выбрался Андрей Полесский, без маски и бронежилета, с одним пистолетом в руках. Быстрым взглядом окинув поляну, он увидел бледное лицо Сергея Митрофанова, с радостной улыбкой глядевшего на нежданную подмогу, и облегченно вздохнул.

Эпилог

Александр Степанович Острожский – сын знаменитого историка и краеведа Степана Тимофеевича Острожского, член совета директоров ПАО «Русская нефть», заслуженный работник нефтяной и газовой промышленности, основатель нескольких благотворительных фондов и близкий друг министра энергетики, вошел в свой просторный кабинет на последнем этаже московского офиса компании. Одна стена кабинета была полностью стеклянной и с высоты сорока этажей можно было как на ладони видеть центр столицы – гигантский людской муравейник, мешанину забитых машинами дорог, ржавых крыш и темных тенистых двориков.

Откинувшись в кожаное кресло Александр Степанович включил огромную плазменную панель, вмонтированную в стену напротив его рабочего стола. Круглосуточный информационный канал только что начал очередной выпуск новостей. Диктор в строгом костюме поздоровался с аудиторией.