Тихие омуты

— Ручки оборвались, — извиняющимся тоном объяснил он.

Прошел в кухню, поставил пакет на пол.

— Привет! Как спала?

И мне сразу стало так хорошо и надежно, словно я была знакома с ним всю свою жизнь!

— Нормально спала. Только сны какие-то странные снились…

— Это бывает, — кивнул Антон, — новое место, как-никак… А что снилось-то?

Я рассказала. Он странно взглянул на меня и начал извлекать содержимое из пакета. А я наконец-то увидела его глаза: два омута, наполненные ярким зеленым светом!

— Найди какие-нибудь салатницы, миски…

Антон сгрузил на стол огурцы, редис, зелень, достал банку с ягодами и двухлитровую бутыль с молоком:

— А это — в холодильник! Вот еще баночка со сметаной… Свежая…

— Ты с ума сошел?! Зачем мне всего столько? — я и не заметила, как мы перешли на ты.

— Салаты надо есть со сметаной, — назидательно сказал Антон. — А ягоды прямо с куста — отличный и полезный завтрак…

— Ну, прямо лекция о вкусной и здоровой пище, — пробормотала я. — Между прочим, мне утром без кофе никак нельзя…

— Ну, это тебе только кажется, — спокойно заметил же Антон. — Давай, я свой фирменный сварю…

— А ты умеешь?

— Еще бы!

Он понюхал кофе, который я привезла, покачал головой, поставил на огонь турку, и спустя пару минут по дому разлился божественный аромат! Вроде — кофе, а вроде — незнакомый напиток… Но гораздо богаче, насыщеннее, чем самый вкусный кофе!

Я сделала глоток: это была настоящая кофейная симфония…

— Как тебе такое удалось?!

— Некоторые в кофе добавляют корицу, а у меня свой рецепт, — и Антон показал маленький бумажный пакетик с какой-то сушеной травкой. — Я тебе ее оставлю, будешь заваривать чай, и щепотку класть в кофе. И учти: важен не только аромат, — эта трава добавляет здоровья…

Мы попили кофе с печеньем, которое я привезла, и Антон предложил:

— Хочешь, покажу окрестности, пока время свободное есть? Да и прикупить тебе, наверное, что-нибудь надо, поэтому давай съездим в лавку в соседней деревне!

— А где ты приобрел снедь, которую привез?

— Не приобрел, а угостили. В Тихих Омутах.

— А почему деревня так называется?

— Рядом с ней — несколько больших прудов. Омутов.

— В омутах, говорят, нечисть водится? — пошутила я.

— А это — смотря кого нечистью называть. Поверь: в городах ее намного больше, чем здесь.

Я взяла сумку, и мы вышли на крыльцо.

Вместо вчерашнего коня Тишки возле дома дремал экзотический агрегат, похожий на бигфута: высокие толстые колеса и кабина со снятым верхом под небесами …

— Что это?! — опешила я.

— Йети, — хвастливо объяснил Антон. — Сам собрал. Нравится?

— Еще бы! — с энтузиазмом воскликнула я.

Антон рассмеялся:

— Видишь ли, при моей работе необходим вездеход: лес — это болота, снега и овраги, на обычном внедорожнике не проедешь… А тут еще двигатель такой, чтобы минимально воздух загрязнять. Да и обозрение сверху отличное!

Антон подвел меня к агрегату. Наверх вела лесенка в три ступеньки, и я окончательно поняла, что напомнил мне плод его необузданной фантазии: БелАЗ в миниатюре, на крышу которого не хватило либо материала, либо терпения умельцев!

В кабине мне понравилось: обозрение действительно было великолепным! А когда йети тронулся, мне показалось, что мы плывем на шхуне по бескрайним зеленым волнам…

Деревня Тихие Омуты располагалась на пологом холме, стекая по обеим сторонам его к лесу. Когда мы въехали, я с изумлением увидела сказочные дома с узорными, как кружево, ставнями, раскрашенными флюгерами и затейливыми заборами, — плетеными и резными.

Вдоль улицы рядком шли колодцы, не похожие друг на друга. Они были разноцветные, как пасхальные пряники, а ведра и ковшики, притороченные к срубам, расписаны диковинными существами.

— Нравится? — спросил Антон.

— Как в сказке!

Лесничий довольно хмыкнул.

Сельчане тоже были своеобразны. Во дворе изящного терема красавица, похожая на врубелевскую Царевну-Лебедь, расчесывала козу гребешком. У ворот добротной избы старуха с молодыми глазами примеряла посадовские платки, любуясь собою в огромное зеркало, прислоненное к липе. Через два дома под зеленым «грибком» играли в карты двое: чернобородый великан с диковатым взглядом и рыжеватый смешной мужичок в майке с надписью: I love you!

Все здоровались с лесничим уважительно, с почтением, а старуха даже сделала книксен. Я ловила на себе ускользающие любопытные взгляды, а вслед шелестело: «Она с лесничим»… И один раз: «… с хозяином»… И меня это насторожило.

Антон стреножил своего йети возле оштукатуренного, расписного дома. Помог мне спуститься, и мы лоб в лоб столкнулись с крепко сбитой женщиной неопределенного возраста в фартуке и с огненным петухом под мышкой.

— Вот, Феня, — сказал лесничий, — привел к тебе покупательницу, а что ей понадобится, — сама скажет.

Хозяйка пригласила в дом, но я отказалась: слишком хорош был ласковый летний день. Странно: сухой обжигающий зной, сводящий с ума в городе, здесь растворялся, трансформируясь в мягкое обволакивающее тепло.

Я перечислила Фене все, что желала бы покупать в течение месяца: сыр, творог, масло, сметану, яйца и молоко… Ну, и, конечно же, овощи, фрукты и ягоды. Женщина подумала и сказала: