Тихий дом (СИ)

- Не так. Опытный духовник к видениям и чудесам учит относиться бесстрастно - не принимать, но и не отвергать. Отвержение благодати - это уже хула на Духа Святого, который живет где хочет, и даёт блага, кому пожелает. Но острое желание чудес, как признака собственной святости - это да - гордость в самом гнусном виде. А если ты познал самую тайную и открытую всем и каждому тайну христианства, жаждешь истинного смирения и просишь об этом в молитвах - это самый благодатный путь. Слепой нищий евангельский Вартимей, открыл миру Иисусову молитву: "Иисус, Сын Давидов, помилуй меня!" - представь себе - услышал его Господь, подошел и спросил: "Чего хочешь?" Если бы он сбежал бы от страха, разве исцелился бы? Нет! Да еще, пожалуй, был бы наказан. Вот тебе евангельский образ молитвы: молитвенник слеп, нищ и голоден; не смотря на запреты толпы, обступившей Христа, он упорно повторяет свой простенький вопль - и получает! А если бы Вартимей был сытым, богатым, самодостаточным, гордым; возлегал бы на коврах у богатого стола, рассказывая гостям о том, как к нему каждый день заглядывает Бог и спрашивает: "Чего еще пожелаешь?" - "Ну не знаю, - чешет тот затылок, - может, еще пару бочек зернистой икры" - "Хорошо, будь по-твоему, пришлю, можешь не сомневаться!" Смешно... было бы, если б не было так печально. Да нет, Господь настолько милостив и щедр, что мог бы обогатить любого верующего, только человек, получив богатства, почему-то перестает нуждаться в помощи Божией. Ты-то уж это на практике изучил, не так ли?

- Что, так заметно?

- Да у тебя взгляд человека, которого только что ограбили. Видимо, ты все-таки нашел в себе силы веры, чтобы пережить это материальное падение и возблагодарил Бога.

- Да.

- Наверняка тебе известно слово Отцов наших святых и богоносных: "Отдай кровь - прими Дух".

- Да.

- В таком случае, отдав ценности материальные, ты получишь нетленные блага. Будь готов к чудесам и открытиям. Думается, скоро ты их получишь.

- Отец Паисий, меня тут стал преследовать черный человек...

- И это нормально. Каждый христианин, если он конечно настоящий, обязательно встречается на пути восхождения с лукавым. Для чего? Во-первых, отныне ты как никогда защищен Господом от его нападок, поэтому тебе и победить его сейчас легче. Во-вторых, для того, чтобы не быть уловленным лукавым после смерти, на частном суде, на мытарствах, которые мало кто проходит, а чаще на втором-третьем забирается врагом человеческим во ад. Так что, как видишь, Андрей, ты просто осыпан дарами Божиими. У тебя не было в роду монахов или мучеников?

- Да, были и те и другие. А самая близкая мне - бабушка, недавно упокоившаяся. Она выжила благодаря смирению, терпению и крепкой вере.

- Что ж, это многое объясняет.

- Батюшка, от меня жена сбежала.

- И это хорошо. Как говорят жители туманных альбионов: "леди с дилижанса - пони легче".

- Но вчера на моем холостяцком горизонте появилась женщина, моя одноклассница. Самая кроткая, красивая и любящая меня с детства. Она предложила мне руку и сердце.

- Гм-гм, - кашлянул монах удрученно. - Знаешь, Андрей, давай, ты не будешь спешить вот так сразу бросаться в ее объятья. Мы с тобой помолимся - знаешь как? - такими вот словами: "Господи, приблизь или отдали жену сию, дабы узнал я Твою волю, благую и совершенную". Ты у себя, я у себя - помолимся так седмицу, другую, а там Господь всё нам и откроет. Ну, вот и ладно, теперь давай поблагодарим Господа и ступай с Богом.

Ушел от монаха окрыленный, с таким ощущением, будто и у меня за спиной развевается монашеская мантия или крылья огромного беркута размахом более двух метров, поднимающие душу в синие высоты.

На улице распогодилось. На ярко-синем небе сияло ослепительное солнце, птицы щебетали на все голоса, будто приветствуя мой прорыв в горние просторы. Ступал я по умытому блестящему асфальту осторожно, мягко, пытаясь не расплескать то, что влилось в сердце и светило там, и согревало, и веселило тихой блаженной радостию.

Я весь обратился внутрь и, не замечая деталей окружающего мира, лишь только чувствуя всеобщий свет и птичьи голосовые вибрации, нёс в груди бесценный дар светлого покоя.

Меня радовало и томило это нежданное и столь необычное для меня состояние прозрачности души. Будто кожные покровы таяли и внутренний мир открывал дверь и оттуда, извне, влетали - плавно и торжественно - объемные картины, озвученные переливчатой гаммой музыкальных аккордов и задумчивым плетением искристых слов.