Тихий "Омут" и его голубые черти (СИ)

— Правда? А выглядишь смущённым. Только вот… с чего бы тебе смущаться, если парни тебя не интересуют? Держи, — он кинул мне полотенце, а я поднял на него удивлённый взгляд. На его плече было такое же полотенце. — Пойдём в душ вместе.

— С чего бы это?

— А почему нет? Мы оба парни. Парни вполне могут ходить вместе в душ, в этом нет ничего такого.

— Ты перед сном мылся, — вспомнил я.

— Хочу снова. За ночь я сильно вспотел. Душно было. Пошли.

— Да не пойду я с тобой. Не понимаю я такого извращенства. Иди первым. Я помоюсь после тебя.

Но вместо того, чтобы прислушаться к моим весьма мудрым и разумным словам, Чонгук схватил меня за руку и волоком потащил из комнаты в коридор, после чего затянул в ванную и, заперев дверь, затолкнул в душевую кабину и включил душ. На мою голову полилась тёплая вода.

— Ты свихнулся?! — я испуганно смотрел в потемневшие глаза Куки, чувствуя, как неприятно прилипает к спине мокрая футболка.

— Я сказал, мы моемся вместе, — отчеканил он властно, толкая меня обратно, когда я предпринял попытку уйти.

— Я же в одежде!

— Так раздевайся. В чём проблема? Или тебе помочь?

Я даже не нашёл, что ответить на это. А он, воспользовавшись моим замешательством, тоже шагнул под тёплые струи воды и сразу же встал на колени, хватаясь за молнию на ширинке моих мокрых брюк.

— Что ты делаешь?! — я вцепился в его руки. — Не смей трогать меня! Я уже сказал, что не хочу тебя!

— Всего лишь минет, — он запрокинул голову, глядя на меня снизу-вверх, а у меня на мгновение перехватило дыхание, настолько соблазнительно он выглядел, будучи мокрым. — Лишь раз. Хочу сделать это для тебя хотя бы раз. От этого геем ты не станешь. Я никому не расскажу.

— Я не хочу. Мне не нужен никакой минет! Выпусти меня! — я толкнул его в плечо, но тот не сдвинулся с места. — Не глупи. Ты ведь пожалеешь.

Так как руки его я уже отпустил, он снова ухватился за ширинку, а я поспешно грохнулся на колени, заставив его отпустить молнию и оказавшись таким образом с ним лицом к лицу.

— Ты ведь не такой человек? — я перешёл на шёпот. — Правда? Ты ничего не можешь сделать со мной против моей воли, ведь так? Мне был так симпатичен тот Печенька, с которым я познакомился, но тот, каким он оказался на самом деле… мне совершенно не нравится.

— Ащщ! — Чонгук вскочил на ноги и, разъярённо зарычав, сгрёб с угловой полки всё содержимое. Я вздрогнул. Цветные банки, тюбики и флаконы шумно посыпалось прямо рядом со мной. Чонгук сполз по стенке, сев на мокрый поддон, и, поджав к груди ноги и закрыв глаза, подставил лицо струям воды. — Бесит… Как же бесит… Снова ошибся. Только и делаю, что ошибаюсь. Гений? — он рассмеялся, неприятно и истерично. — Жалкий гений.

Терять мне было уже нечего в плане и так уже мокрой одежды, так что я сел рядом, тоже откинувшись на стену.

— Не хочешь поделиться, как ты докатился до такой жизни? Не то, чтобы мне очень интересно, просто думаю, что тебе не помешало бы выговориться, — я откинул назад чёлку, с которой стекала вода прямо на глаза.

Чонгук несколько секунд смотрел на меня, а потом поднялся и, клацнув защёлкой на двери, вышел из ванной, оставляя за собой лужицы воды. Вернулся почти тут же, с банкой пива в руке. Не став снова запирать дверь, сел обратно под воду рядом со мной.

Несколько минут он молча цедил пиво, в которое подмешивалась тёплая вода, всё ещё льющаяся сверху.

— Будешь? — протянул мне уже полупустую банку.

Я кивнул и, сделав пару глотков, вернул ему.

— Я влюбился в Хосока, — шумно смяв жестяную банку, эффектно начал Чонгук, а я от удивления даже перестал крутить у своих ног яркий флакон шампуня. — Это было моей самой большой ошибкой.

— Он говорил, что вы как братья.