Тихий омут – индивидуальные черти

– Нет, Генки дома до поздней ночи не было. Его и сейчас дома нет. Болтается где-то. В тот день он ушел в обед, мы со Степановной видели. Он, баламут, прошел и не поздоровался. Степановна ему замечание сделала. Он нам тогда в пояс поклонился, клоун, говорит, что мы ему надоели. Не возвращался долго. Степановна от него через стенку живет и всегда слышит, что у них с Альбиной делается. Да Генку всему дому хорошо слышно. И с улицы тоже, окна-то открыты, жарко. В основном Генка орет. Альбина она ж тихая такая, спокойная. Ей с ним ссориться не хочется, да и за сынишку переживает, чтоб не разбудить, не напугать. Но ведь нервы-то не железные. Он придет на рогах, она терпит-терпит, а потом не выдержит и упрекнет. Тихо, слышно только шу-шу-шу, как шелест какой-то. А этот горлопан тут же заводится, орет на нее, мол, жизнь она ему испортила, домой хоть и не приходи. Да такие слова вкручивает, не в жизнь не поверишь, что родители профессора во втором колене. Природа на Генке отдохнула. А Альбина его только успокаивает, бедолажка.

– Ну а может быть кто-то еще подозрительный приходил? Вот вы говорите, Люба мужчин водила. Так может быть, кто-то из них ее отравил? – Егор намекал на Брызгалова, но получил неожиданный ответ.

– Подозрительный был! Только я не знаю к кому приходил. Но я сама видела. Любка домой вернулась, в подъезд вошла, а минут через десять из подъезда мужик вышел. У кого он был я не знаю, может и не у Любки. Просто он мне не понравился, на уголовника смахивает, голова бритая, а лицо, наоборот, со щетиной. Если бы он заходил, а не выходил, я бы милицию вызвала. Ходят тут, квартиры присматривают… – вспомнив про утраченную бдительность, старушка неприязненно глянула на Егора.

Он не стал испытывать судьбу и поспешил ретироваться:

– Засиделись мы с вами. Спасибо за беседу. Пойду риэлтора потороплю. Долго ждать себя заставляет. Пойдем, дорогая.

Он обнял Женю за плечи и они пошли к машине. Как только скрылись из поля зрения старухи, Женя чувствительно ткнула его локтем в бок и прошипела:

– Только попробуй хоть слово сказать про слежку.

– Я и не собирался, – он смешно поднял руки вверх, как бы сдаваясь. – Но все-таки, это надо же было додуматься!

Глаза его смеялись, Женя не выдержала и тоже улыбнулась. Они сели в машину и Егор уже серьезно сказал:

– Получается, что Геннадия не было дома с обеда до позднего вечера. Это алиби. Но я не стал бы доверять бабушке на все сто процентов. А тебе здесь появляться опасно, тебя бабули засекли.

– А я их даже не заметила.

Они еще немного посидели в машине у дома, разумно рассудили, что ждать Генку бесполезно. В лицо они его не знают, а снова прогуливаться мимо дома и приставать к соседям подозрительно. В общем, решили сначала поискать Генкину физиономию в социальных сетях. Он парень современный, времени у него пруд пруди. Чем черт не шутит, вдруг там его фото есть, тогда можно будет устроить засаду и ожидать его в машине, меньше привлекая внимание.

ГЛАВА 11. Генкины обиды

Гена Голицинский неохотно шел домой. Было только десять вечера, время детское, а он уже все деньги проиграл. Утром вытащил у Альбы заначку – где она только деньги берет – и все проиграл. Не осталось ни на бутылку, ни на такси. В кармане звенит какая-то мелочь, которой хватит либо на троллейбус, либо на дешевое пиво. Гена предпочел последнее, поэтому топал домой пешком, рассчитывая купить пиво в круглосуточном ларьке возле дома. Он был трезв и зол.

Вынужденная прогулка по пустынным улицам постепенно его успокаивала, располагала к размышлениям. Домой он не торопился. С тех пор как погибли родители, он перестал спешить домой.

Жизнь Геннадия обидела сильно и глубоко. Его вообще часто обижали. Терпеть, мириться и прощать обиды он не умел. Нет, он не бил обидчиков, не доказывал свою правоту и даже не мстил. Это ниже его человеческого достоинства. Гена поворачивался спиной к проблеме и уходил, вычеркивая неприятного человека из жизни. Сейчас он с удовольствием развернулся и вычеркнул бы из своей жизни Альбину, но это было слишком хлопотно: развод, раздел имущества, документы, суды, алименты, прописки и выписки. Пока был жив брат, об этом не могло быть и речи. Антон ему запретил раз и навсегда: «У вас есть сын, его надо вырастить и поставить на ноги. Никаких разводов! Тебя жениться никто не заставлял. Чего тебе не хватает?»