Тихий омут – индивидуальные черти

Сейчас Альбина уже не казалась ему такой отвратительной. Генка заскочил в круглосуточный ларёк, на последние копейки купил бутылку пива и явился домой. Он не стал открывать дверь своим ключом, хотя знал, что Альбину это раздражает. Снова вспомнилась бабуля, которая всегда встречала его со школы у двери, он звонил в дверь, слышал ее торопливые шаги и ласковое: «Иду, Гешенька, иду».

– Ну что ты трезвонишь, я уже Макса уложила, – прошипела Альбина, открывая дверь. Не дожидаясь ответа, она повернулась к нему спиной и пошла в комнату.

– Да вот… – громко начал Генка, но не сразу нашелся с ответом.

Ему вдруг захотелось, чтобы у него в руках оказался гостинец для жены, но было только пиво, и он протянул ей бутылку:

– Принес тебе пивка, думаю, посидим, поговорим по душам.

Альбина ничего не ответила. До его прихода, она сидела на диване и смотрела телевизор. Показывали какой-то триллер, в сумраке мелькал экран, кто-то пронзительно то кричал, то плакал. Альбина любила триллеры и считала их полезными для психики. Она прочитала в какой-то книге по психологии, что люди, когда смотрят на жестокость и убийства в кино, таким образом освобождаются от собственной агрессии и не реализуют ее в действительности. Поэтому Альбина воспринимала этот жанр кино, как терапию и успокоительное на ночь. Ей было приятно посидеть в тишине и от души побояться за чужую жизнь.

А Генка хотел разговоров. Ужин ему никто не предлагал. Пустой желудок слегка постанывал, прося чего-нибудь сытного. Но самому ковыряться на кухне было лень, а Альбина на просьбу ответила бы: «После шести есть вредно». Зато можно раздеться, налегке, в одних трусах пристроиться на подоконнике с бутылкой пива, сигаретой и поговорить. Тоже довольно приятная перспектива. Так Гена и сделал. Уселся на подоконник, мысли его текли в приятном направлении:

– Вот все-таки есть на свете высшая справедливость! Ты как думаешь? А? Альба? Померла Любка и можно теперь в ее квартиру переехать. Вернее в нашу, родительскую. Видишь, я даже думать стал неправильно, назвал родительскую квартиру Любкиной. А Любка, она ж никто! Ноль! Какие у нее права на это все богатство? Никаких! Мало ли кто к Антохе в койку прыгал за его жизнь? А эта что лучше всех? Нет, просто самая пронырливая оказалась. Знаешь, сколько у него баб было? Да таких, что наша толстуха с ними и рядом не стояла. Была одна студенточка – рыжая. Я к нему как-то утром по делам забежал, а она как раз уходила. Ох, и бестия скажу я тебе! Грудь, попа, – Генка смачно зацокал языком. – Огонь! А ещё актриска была из нашего театра. Эта, наоборот, холодная леди. Стихи читала. Ей, наверное, ролевые игры хорошо удавались.

Генка развеселился, болтая пошлости и не замечая неприязненных взглядов Альбины, её нежелания обсуждать интимную жизнь Антона. Но ему не требовался собеседник. Альбина вполне могла заткнуть уши, он не обратил бы внимания.

– Антон вообще больше трех раз на свидания не ходил. Первое – знакомство, второе – койка, третье – чао, крошка! Что он в Любке нашёл?! Не понимаю…

– Перееду, – продолжал он, – займу снова свою старую комнату. Конечно, Любка все там поменяла. Что там сейчас? Кабинет? Кабинет себе завела! Да эта деревенщина в слове «ещё» три ошибки делала – «исчо». Ха-ха, даже четыре! Слышишь, в слове из трех букв четыре ошибки!

Он рассмеялся и в порыве щедрости решил взять с собой в новую богатую жизнь и Альбину:

– Я может быть и тебя с собой возьму… Да! Если хорошо себя вести будешь…

Генка неловко взмахнул рукой и вниз из открытого окна полетела, стоявшая на подоконнике ваза.

– Черт! Какой придурок эту хрень сюда поставил? Вечно у тебя наставлено! – возмутился Генка и повернулся посмотреть, куда полетела ваза?

– Не тронь! – вдруг громко крикнула Альбина.

Генка резко развернулся к ней лицом и покачнулся. Близко-близко он увидел глаза жены. Он очень удивился. Никогда, даже в юности, когда любил ее и чувствовал себя любимым, в самые интимные и счастливые моменты, не видел он в глазах жены столько возбуждения, столько жизни, как в эту минуту. «Какая красивая!» – он не успел ни испугаться, ни предпринять что-либо для своего спасения, пока падал с пятого этажа.

– Эх, если бы бабка не померла, у меня все было бы совсем по-другому… Как она могла так со мной поступить? – и он обиделся.

Испуганная Альбина бросилась к соседям, громко забарабанила в дверь, рыдая и бессвязно крича:

– Упал, упал!

Соседка Варвара Степановна выскочила в подъезд, схватила Альбину за руки:

– Альбиночка, что случилось?! Что этот мерзавец сделал с тобой?! Кто упал? Ты или… Максимка?! – от ужаса у нее перехватило дыхание.

– Тетя Варя! Геночка упал! Он из окна выпал! Пьяный! Помогите… -голос ее сошёл на нет и она потеряла сознание.