Тихий солдат

Кроме этого, у разведчиков в руках оказалась подробнейшая карта минных полей.

Инженер двенадцатой отдельной саперной роты пожилой майор, до войны картограф где-то в этих же местах и хорошо знавший весь этот берег, схватил в руки немецкую карту, пробежал по ней опытным взглядом и вдруг вскрикнул:

– Да вас, родные вы мои сыночки, вот такими орденами надо наградить! Как моя голова, большими!

Он резко развел руки в стороны, прошелестев листами карты, и широко улыбнулся:

– Сколько жизней сберегли! Да если б у меня так…ну, не всегда…, ну, хотя бы иногда вот такие карты были…, так я бы, я бы до самого Берлина довел дивизию без потерь! Ты гляди! Где ж вы такое чудо взяли!

Он побежал к своим, размахивая картой, и тут же вся рота, разобравшись по группам в пять человек, расползлись по огромному черному полю, сжатому с двух сторон облысевшими лиственными рощами. Им придали еще силы из новобранцев, которые в мыле вытаскивали на себе в тыл тяжеленные блины противопехотных и противотанковых мин. Их были многие сотни!

Очень быстро проложили широкие тропы в густо усеянных смертью минных полях на глубину в шесть километров. По ним прошла сначала одна дивизия, а потом и другие силы, кинутые сюда, как будто на мель в бурной и глубокой реке немецкой обороны. Артиллерия в это же время покрывала дальние подступы за минными полями такой густой дымовой и огневой завесой, что немцы не могли понять, где именно происходит прорыв и какими силами. В небе шли беспрерывные заградительные воздушные бои.

Словом, взятие Киева, в некотором смысле, весьма, правда, скромном, было делом и их рук – разведчиков Куприянова и Тарасова. Куприянов об этом любил потом поговорить – выпьет, оботрет губы и почти мечтательно вспоминает:

– Ну, два у меня там полных счастья было… Первое, значит, это когда наши Киев взяли…, немцы, правда, потом обратно, вроде, попёрли, но наши их сызнова по мордам…, по харям, стало быть. А нипочем бы не было так геройски…, ну разве что, самую малость, если бы не мы тогда… Можно сказать, почти что главную победу на тот момент вот этими самыми трудовыми руками разведчиков добыли лично! Ну, не всю, конечно! Совесть надо знать, …но не малую ее часть…мои разведчики обеспечили победоносной Красной армии всей, можно сказать, открытой душой. Утопло тогда наших, правда, уж больно много…, ну, то есть не разведчиков, конечно, а пехоты и батальонных минометчиков…, этих прямо в Днепр, на плотах, днем… Побило их, геромычных! Кто ж днем-то форсирует! А мои выжили…все до единого, и Киев взяли! Вот это первое, значит, полное счастье… А второе…это когда в колыбели городов русских, в Киеве, стало быть, в древнем стольном граде, о котором еще сам поэт Пушкин лично писал…, вроде, сказки, а вот ведь было… Ну, так вот…, когда нас в Киеве в баню повели… Разделися мы до самых, значит, этих…, до полного естества, как говорится, а с нас вошь ротами, батальонами, полками и даже дивизиями пошла в атаку! Гляжу, с меня ползет сперва разведвзвод…, а за ним уж штурмовая рота, батальон… В атаку, значит, на мыло и керосин. Фашистюги это, а не наши родные русские вши! Потому что так свирепо могут жрать личный состав только фашистские гады, а не свои. Оглянулся, со всего личного состава ползут! Ну, мы, конечно, по ним без всякой лишней предварительной разведки из всех орудий! И керосинчиком их, и мыльцем, и песочком! Вот это был бой! Я себе лично обрил башку под такой голый вид, чтобы собственная задница лично позавидовала – чтоб похожи была в смысле внешности, а не в другом, конечно, смысле… Вообще, вошь в действующей армии личность хоть и необходимая, потому как ее шибко много, то есть обойти ее никак нельзя, но и очень уж вредная. Сколько себя помню, всегда она у нас на полном солдатском довольствии состояла. Ну, так вот…, вышли мы с бани, голо-бритые, чистые, как эти…, как новорожденные… Душа поет! И Киев наш, и вошь побили, тварь подлую! Вот это и было моим вторым полным счастьем в том большом и долгом бою за древнерусский город Киев!

Один из своих орденов Павел как раз за эту многодневную и изматывающую операцию и получил. К тому же, они тогда действительно не потеряли ни одного человека. И это несмотря на общие гигантские потери Красной армии, отчаянно атаковавшей город сквозь мощные минные и фортификационные инженерные сооружения немцев.

Накануне в тыл пытались забросить авиацией более пяти тысяч десантников, но то ли пилоты не имели точных карт, то ли перепутали ориентиры, но десантников частично сбросили на собственную территорию, частично прямо в Днепр, а тех, кого сумели протащить дальше в глубину фронта, ветром разбросало по занятой немцами территории так, что они были вынуждены, отстреливаясь, уйти в леса и искать срочную связь с партизанами. Это происходило еще в августе и в первых числах сентября сорок третьего года, и было первым почти провальным этапом подготовки большой киевской операции.