Тихоня

Через пару секунд перед нами появилось нечто, представленное мне как Макс Хантер. Очевидно, мое появление стало неприятной неожиданностью, но Скотт кивнула, давая понять, что я как бы своя. В целом, передо мной появился типичный представитель славного факультета некромантии, разве что каштановые волосы у него были до плеч, а не короткие, как у большинства будущих мастеров смерти.

Я вглядывалась в тонкую шею, чересчур узкий подбородок, в слишком большие глаза… и с растерянностью поняла, что…

– Это ведь девушка! – прошипела я едва слышно.

Макс и Ребекка переглянулись и хором сказали:

– Бинго!

Голос у Макс оказался глубокий, грудной, но все равно я не понимала, как можно принять эту девушку за парня, даже несмотря на то, что она надела все те же брюки и рубашку, которые у некромантов едва ли не униформой стали с легкой руки Полоза.

– Ладно, нечего болтать в коридоре, – махнула рукой Хантер, и мы вошли к ней в комнату. – Наши бывают любопытней старых дев.

Комната оказалась на сто процентов женская. И это ощущение не могли испортить даже висящий на стене анатомический атлас и лежащие на письменном столе старинные гримуары. Страницы в этих очаровательных книгах были явно не из бумаги, а из пергамента…

При мысли о том, чью кожу на пергамент пустили, меня слегка затошнило. Некромантия, она и есть некромантия.

Но вышитые занавеси на окне, пара салфеток на полке и зеркало в изящной раме не давали возможности предположить, будто тут в принципе может обитать парень. Как такой простой вывод не смогли сделать другие студенты факультета некромантии, для меня стало настоящей загадкой.

Первым моим вопросом стал:

– Но ведь только парни учатся на некромантов?!

Макс махнула рукой.

– Глупости. Просто девушки обычно не рискуют сюда поступать. Нет никакого акта, который бы предписывал, что только парни тут могут учиться. Но наших ребят никто не стал просвещать на эту тему, чтобы не разбить ненароком их хрупкие сердца, – весело пояснила девушка.

Ребекка рассмеялась.

– Максин учится тут два года, но никто так и не понял, что она девушка. Парни бывают слепы.

Хантер перебила ее.

– Вот не надо. Касс с первых дней понял, кто я.

Целительница изумленно посмотрела на своего «осведомителя».

– Но он ведь никому не сказал!

Макс ухмыльнулась.

– О да, что не мешает ему регулярно придерживать мне дверь, отодвигать стул… и подбрасывать любовные романы. Издевается, словом, в меру фантазии… Правда, приучил всех к тому, что ко мне не вламываются без стука, за что ему огромное спасибо.

Любовный роман Максин тут же извлекла из-под подушки и продемонстрировала его так, словно это был пойманный паук, которого счастливый подросток демонстрирует друзьям.

– Вот, глядите! «Эмоции и трезвый расчет»! – радостно возвестила Хантер с мальчишеской улыбкой.

Я посмотрела на вполне благопристойную обложку, на которой художник изобразил двух девушек в старомодных нарядах.

– Ну, по крайней мере, Кассиус, как всегда, демонстрирует хороший вкус, – заметила со смехом Ребекка.

Да уж, интересный способ дать понять «эй, я знаю, что ты не парень». У Фелтона действительно странное чувство юмора, стоит признать.

Макс отложила злосчастную книгу в сторону и спросила:

– И ты наверняка хочешь узнать, что же нового происходит с Полозом, верно, Ребекка?

Скотт с показной наивностью хлопнула глазами. Да ей в кино нужно играть, не иначе.

– С чего ты взяла, Макс, дорогая?

Хантер рассмеялась, а потом сделала пару пассов в сторону двери.

– Наверное, потому, что ты вечно приходишь, когда с Кассом неладно, и начинаешь расспрашивать меня, – развела руками Максин Хантер. – Правда, на этот раз я могу тебя только разочаровать. Мне тоже не удалось ничего вызнать. Фелтон молчит, как каменная статуя. Никто не в курсе, что стряслось. Даже Счастливчик не удостоился королевской откровенности. А ведь он у нас вроде как правая рука.

Про себя я делала пометки о внутренней иерархии среди некромантов. Они-то никогда не раскрывали перед посторонними своих секретов.

– Ну, раз уж даже Феликс не в курсе, то все по-настоящему плохо, – подвела неутешительный итог Ребекка. – Но ты ведь наверняка можешь что-то рассказать, не так ли, Макс? Ты ведь умеешь подмечать то, чего другие не замечают.

Если честно, то Максин не походила на человека, из которого вышел бы хороший сыщик. Слишком взгляд у нее был отрешенный, погруженный в себя.

– Касс мечется по кампусу туда-обратно. Он, конечно, занятой у нас, но на каникулах всегда куда спокойней… К тому же обычно по делам он ходит не один, всегда берет кого-то из парней. А тут один. Всегда один, – принялась перечислять Хантер, задумчиво глядя в окно. – Стал куда меньше спать и кофе заливается так, что он у него по венам должен течь. Я бы сказала, что похоже то ли на депрессию, то ли на паранойю… Начал срываться на людях. Потом, конечно, извиняется, но раньше он так не поступал. Словом, Кассиус ведет себя очень странно.

Я даже не знала, стоило ли серьезно относиться к таким шатким уликам, а вот Скотт все приняла действительно близко к сердцу. С каждым словом Максин целительница мрачнела все больше и больше.