В одной руке пижон держал борсетку, другой прижимал к уху золотистый IPhone. Прикрытые глаза придавали всему его облику слегка абсурдную и неуместную томность, а манерно оттопыренные пальцы, гладкое без морщин, кукольное лицо делали похожим на девочку.
– Ну вот. Теперь, никто не берет, – произнес он низким так контрастировавшим с его обликом голосом, и Кате показалось, что он обращается к ней. – А до этого «абонент вне зоны действия сети». Интересно за что я плачу по сто баксов каждый месяц? За то, чтобы в тот момент, когда мне нужна связь, получить вот такой вот пердимонокль?
Мужчина открыл глаза. Он смотрел на нее с нескрываемым раздражением. Ей стало неуютно под этим взглядом. Заныло и заворочалось в животе. Она поняла, что со стороны, должно быть, выглядит полной дурочкой, стоя перед ним с огромным плюшевым медведем на руках.
– Не связь в этой дыре, а полное говно, – произнес он, недовольно тыкая пальцами в экран телефона и пряча его в карман. – Где ты взяла этого медведя?
– На качели… А?…
Он бросил на нее взгляд, которым обычно смотрят не на молодую женщину, а на отвратительного и крайне опасного червя-паразита, вываливающегося из чужого заднего прохода.
– У нас уже был такой. Бросай его и поехали.
Вот так. Ни каких вам «здрасьте» и долгих предисловий. Сразу с места в карьер. Нынче таковы правила съема? Как деградировало человечество за каких-то четырнадцать лет.
– А мы знакомы, чтобы вот так сразу «на ты» и приказывать, что мне делать? – холодно осведомилась у него Катя. Он с первого взгляда не понравился ей. Самоуверенный отталкивающий тип. И чем дальше, тем неприязнь к нему только возрастала.
– Шутка, что ли? – бросил он, направляясь в сторону «Мазерати». – Я не настроен шутить. Поехали, говорю.
Она плотнее обхватила «Плюша», прижавшись к нему лицом, уверенная, что медведь придаст ей силы противостоять натиску незнакомого мужчины. Если он будет продолжать в таком же духе ей не останется ничего иного кроме, как кричать в надежде что Дима услышит ее и быстрее спустится вниз.
«Мазерати» мигнул фарами и, к ее ужасу, мужчина, подойдя к автомобилю, открыл водительскую дверь.
Выходит, Дима солгал и «Мазерати» не принадлежал ему? Тогда за какими ключами он ушел? И о чем он еще солгал ей?
Пижон увидел, что она не сдвинулась с места и его лоснящееся лицо искривилось. В нем появилось что-то знакомое.
Это было выражение из смеси отвращения и злобы. Ей захотелось зажмуриться, сжаться и скулить настолько ей стало страшно от его взгляда и перекатывающихся под толстыми щеками желваков.
– Мне что опять тебя упрашивать? Мы вроде обо всем договорились. Если предков дома не окажется, то с Максом будешь сидеть ты. В конце концов, ты его мать – так исполняй свои родительские функции.
– Макс? Вы… Ты сказал Макс? – ей показалось, она ослышалась.
– Да, Макс. Или ты уже забыла, что у тебя есть сын? Допилась уже? Ну не удивлен зная теперь твоё генеалогическое дерево. Надо было послушать в свое время умных людей. Говорили же – от осины не родятся апельсины.
Имя само сорвалось с ее губ.
– Саша?…
Это не было догадкой с ее стороны и нельзя было сказать, что она вспомнила его. Это было что-то инстинктивное, выработанный рефлекс за годы совместной жизни.
Повисла напряженная тишина. Катя ждала реакции мужчины на произнесенное имя, а тот мог ждать чего угодно. И каждый мог трактовать молчание по-разному.
– Ну? – пижон первый нарушил молчание, выпятив вперед уже намечающееся округлое пузо и отведя назад руку с растопыренными пальцами, торчащими из-под ручки, повисшей на пухлой ладони борсетки, рублеными колбасками. – Что? Если нечего ответить, то полезай в тачку, мы и так опаздываем.
Муж? Это действительно ее муж? Ей сложно было поверит в это, настолько он отличался от того мальчика, за которого она вышла замуж.
Она сделала робкий шаг в его сторону.
– И брось этого грязного медведя, на какой помойке ты его нашла? – произнес Александр, грузно плюхнувшись в водительское кресло. – Он испачкает обивку.
– Почему ты так со мной разговариваешь?
– О, боже, ты мой! – мужчина закинул голову, обращаясь к небесам через потолок автомобиля. – Ты опять?
– Как я с тобой разговариваю? – в его голосе появились саркастические нотки, он издевался и передразнивал. – А как мне с тобой разговаривать?
Отвратительный звук шлепка – он ударил кулаком в ладонь другой руки – напомнил школьное фойе, стену и словно отпочковывающихся от нее всё новых и новых школьниц.
Она дернулась, оглядываясь.
– Макса рядом нет, не перед кем ломать комедию и строить из себя влюбленную пару. Мы же вроде уже давно договорились обо всем.
– Договорились о чем? – у нее не осталось ни малейшего сомнения, перед ней муж и он – полный, абсолютный психопат и садист.